Новость дня на 10 Декабря 2023

Что же всё-таки такое этот вопрос Фомы? Недоверие? Желание увидеть всё своими глазами? Или своего рода благоразумие, исходящее из того, что духовную жизнь нельзя строить на чужом опыте, хотя бы он даже был связан с людьми, которым полностью доверяешь? И что в таком контексте означают слова Иисуса о тех, кто поверили, не видя того, что видел Фома?

Конечно, проще всего было бы остановиться на версии недоверия, как многие и делают: вера Фомы, дескать, оказалась самой слабой, ему понадобились доказательства, но Иисус рад всякой вере, а потому и позволяет Фоме убедиться в Своей реальности так, как тому кажется адекватным.

Но так ли всё просто? Ведь, когда дело касается духовной жизни, мы и в самом деле можем полагаться лишь на свой собственный опыт. Духовная жизнь, как и жизнь вообще, у каждого своя, и, каким бы ни был замечательным опыт чужой жизни, он не сможет заменить нам свой. К жизни духовной это относится в полной мере. И Фома, отказываясь верить другим апостолам на слово, скорее всего, исходит именно из этого. Он хочет сам увидеть и пережить то, что видели другие, не опираясь только на их рассказы.

Но что же тогда имеет в виду Иисус? Имеет ли Он в виду других апостолов? Едва ли: ведь все они к тому времени уже видели Его, а поверить другим на слово предоставлялось одному Фоме. О ком же тогда говорит Спаситель? О тех, кто уверует позже? Но ведь христианами в подлинном смысле всегда становятся, пережив ту личную встречу с Воскресшим, без которой говорить о христианстве можно лишь условно. Как же можно поверить, «не видя»? Очевидно, лишь по свидетельству тех, кто своим свидетельством являет жизнь Царства, принесённого в мир Иисусом. Такое свидетельство может стать началом духовного пути, хотя, конечно, если начавший его будет последователен, личная встреча с воскресшим Иисусом раньше или позже произойдёт и в его жизни.

А Иисус, конечно же, понимает, что Церковь остаётся Церковью лишь до тех пор, пока она способна на такое свидетельство. И называет блаженными тех, кому придётся в эту подлинную Церковь войти.

«Не будь неверующим, но верующим» (Ин.20:27). Смысл этих слов пульсирует в этом (или подобном) выражении в сердцах огромного количества людей. Кто-то молится за своих не обратившихся еще к Богу родных и близких, кто-то молится за прохожих, кто-то просит веры для себя самого. Но прежде всего эти слова родились в сердце Бога. Он привел нас в жизнь для плодотворного сотрудничества с Ним в любви и, естественно, в вере в то, что Он нам являет. Господь более всех на свете жаждет нашего спасения, более наших родных и даже более нас самих. А тот, кто верит в Господа, обретает жизнь вечную (см. Ин.11:25-26).

Именно поэтому Он жаждет для нас веры. Каждый день стучит Он в двери наших сердец (см. Откр.3:20). Каждый день, видя угасание огня, посылает чудеса — большие и маленькие, повторяя слова: «Не будь неверующим, но верующим».

При чтении рассказов о Воскресении становится очевидным тот факт, что апостолы, несмотря на всё, сказанное им Иисусом ещё во время Его земного служения, были совершенно не готовы к встрече с Воскресшим. Иоанн не случайно упоминает погребальные облачениях («пелены»), которые впервые заставили апостолов задуматься о том, что происходит нечто необычное (ст. 1 – 9). В самом деле, по еврейскому обычаю, тело заворачивали в саван так плотно, что развернуть его, не повредив ткани, было практически невозможно. А между тем апостолы увидели саван, в который было завёрнуто тело Иисуса, не только целым, но, как видно, даже не потревоженным, так, что головная повязка, которой повязывали обычно голову покойного («плат», ст. 7), осталась лежать отдельно, по-видимому, на том месте, где до воскресения находилась голова Спасителя. Иначе, как чудом, объяснить случившееся было невозможно. Но что именно произошло, апостолы, по-видимому, представляли себе ещё не очень хорошо. Конечно, Мария Магдалина увидела воскресшего Иисуса тогда же в саду и тут же сообщила об этом апостолам (ст. 11 – 18), но, вероятно, её свидетельства им оказалось недостаточно. Настоящая встреча произошла в тот же день вечером (ст. 19 – 23), и тогда апостолы, наконец, сумели убедиться в том, что их Учитель действительно жив. Иисус не случайно даёт им возможность посмотреть на Свои руки, ноги и рёбра (ст. 20): следы от ран должны были убедить апостолов, что перед ними не призрак, не вышедшая из гробницы тень, как они могли бы подумать, услышав от Марии Магдалины, что Воскресший не позволил ей прикоснуться к Себе (ст. 17). Это было чрезвычайно важно, ведь речь шла не только о Личности Воскресшего, но и о природе Царства. Если бы оно ничем не отличалось от мира теней и духов, то и его влияние на мир было бы не сильнее того, которое оказывают на него тени и духи, которые могут иногда обнаруживать своё присутствие, но всерьёз повлиять на существующий порядок вещей не в состоянии и, тем более, не могут изменить его кардинально, так, как меняется мир, став частью Царства. Но, как видно, при всей своей объективности и осязаемости, Царство всё же кое в чём существенно отличается от нашего, ещё не преображённого, мира. Не случайно желание Фомы ощупать раны Иисуса собственными руками Господь всё же ставит ниже доверия к свидетельству (ст. 24 – 29). Ведь главное в Царстве определяется доверием — доверием к Богу, доверием к Иисусу, доверием друг к другу. Оно — основа всего. Без него нет Царства. И оно не может зависеть от возможности пощупать руками то, во что веришь или того, кому доверяешь. И не потому, что это запрещено, а потому, что главное в Царстве руками не потрогать. К главному в Царстве можно прикоснуться только сердцем. И каждый, кто хочет жить жизнью Царства, должен быть к этому готов.