Новость дня на 22 Октября 2023

В этой истории очень важно понять, что Елима — не враг апостолам, и что у апостолов нет никакой власти как-либо наказывать своих оппонентов или инакомыслящих. А важно это потому, что мы весьма склонны ради богоугодного дела отыскивать себе врагов и, если у нас есть возможность, как следует их наказывать. Что же тогда произошло?

Как мы помним, слепота в Писании очень часто выражает сознательное или несознательное противление Богу. Помните, как Господь говорил о «слепом, который ведет слепого»? Особенно знаменательно слышать слова о слепоте от Павла, который сам прошел через опыт ослепления, когда был гонителем Церкви и Христа. Именно этот эпизод с Павлом дает нам понять, что ослепление Елимы — не столько наказание, сколько Божье действие, ставящее человека в совершенно особое положение, в положение необходимости выбора (всегда, тем не менее, свободного) — между светом и тьмой, между враждой к Богу и верой.

Символично второе имя лжепророка Елимы, препятствовавшего Варнаве и Савлу проповедовать Христа римскому проконсулу, — Вариисус, буквально сын Иисуса. Как будто само имя говорит о претензии волхва вытеснить собой Христа, если не в мироздании, то хотя бы во внимании Сергия Павла. Елима ведёт себя подобно антихристу, ведь греческое анти означает не только против, но и вместо, а цель антихриста — поставить себя на место Христа.

Савл, противодействуя волхву, временно ослепляет его, и мы вспоминаем, как и сам Савл ослеп в тот момент, когда Христос открылся ему. Для Савла временная слепота стала знаком наступающего прозрения и призывом к покаянию, и не того ли он хотел и для Елимы?

Покаялся ли Елима и каким был его дальнейший путь, Лука не упоминает, как не говорит он и о судьбе Симона Волхва. Но уверовал Сергий Павел, и перед нами - первый случай апостольской проповеди, обращённой к высокопоставленному римскому чиновнику, и первый же опыт оказался успешным. (И нет ли взаимосвязи между новым именем Савла — Павел — и именем проконсула? Не знак ли это установившегося между ними духовного единства?).

Проповедь апостолов продолжается в Антиохии Писидийской, и уже Павел, как совсем недавно преследуемый им Стефан, раскрывает иудеям смысл ветхозаветной истории как пути ко Христу. Теперь Павел готов претерпеть то, что выпало Стефану.

Сегодняшнее чтение, на первый взгляд, может вызвать недоумение. Вера, как известно, дело сугубо добровольное, а в Царство никто никогда никого насильно не тащил; в чём же тогда смысл того, что произошло с упомянутым в рассказе магом (ст. 6 – 12)? Внешне всё выглядит так, как будто маг был наказан за своё неверие. Но, даже если понимать происшедшее именно так, придётся признать, что исправлению наказываемого оно не послужило: ослепший маг искал помощи, почти наверное был поражён и испуган, но о его раскаянии евангелист не говорит ничего (ст. 11). Вероятно, увиденное стало толчком к обращению для проконсула (ст. 12). Но едва ли он обратился из страха, скорее можно предположить, что проконсул разглядел в происшествии действие силы Божией, которое и убедило его в истинности того, что говорил Павел (ст. 7). Но что же всё-таки произошло с магом? Как это ни покажется парадоксальным на первый взгляд, он, вероятно, тоже соприкоснулся с Царством. Ведь оно было рядом, оно уже распространялось и действовало в мире, так, что соприкоснуться с ним мог каждый, даже тот, кому Царство не нужно и кто готов ему противиться. Конечно, при таком сопротивлении увидеть Царство невозможно. Но ведь сопротивление Царству тоже оказывается своего рода отношением к нему, которое не проходит для человека бесследно. Для принимающего Царство оно становится полнотой Божией любви, для отвергающего обращается в непреодолимую силу. Речь в данном случае, как видно, не идёт о наказании за неверие; здесь перед нами скорее опыт человека, претендующего на такую силу, которую можно получить лишь от Бога, но при этом к Богу не обращающегося. И потому при встрече с силой Божией (а Царство может быть явлено в нашем мире не только как любовь, но и как сила) он слепнет, слепнет буквально, как может ослепнуть человек в непроницаемой тьме. Упомянутый в сегодняшнем рассказе маг действительно оказался в Царстве, но он не увидел его и не мог увидеть. И потому, оказавшись в Царстве, он просто не увидел ничего: перед его взором оказалась непроницаемая тьма, закрывшая от него всё, что он мог видеть прежде. Но это, конечно же, не наказание. Это всего лишь опыт Царства, пережитый человеком, не знающим Царства и не желающим его знать. Опыт, в котором не виноват никто, кроме него самого.