Продолжая разговор о Царстве, Павел вновь обращается к теме бедности и подлинной мудрости. Противопоставляя своё положение положению тех, кто занимал видные места в коринфской церкви, апостол снова напоминает христианам Коринфа о том, о чём он уже не раз говорил и им, и другим своим единоверцам: Царство не от мира сего, а потому оно никак не может торжествовать в нашем, ещё не до конца преображённом мире прежде его полного преображения в конце времён (ст. 8–14). И дело тут не в том, что Павлу не хотелось видеть коринфских христиан такими, какими они себя воображали, а в том, что до возвращения Христа этого можно было добиться, лишь отказавшись от той полноты Царства, которая в ещё не преображённом до конца мире не совместима ни с каким торжеством.
Апостол никого не упрекает, он лишь напоминает коринфской церкви о некоторых основополагающих вещах, без которых ни о какой жизни в Царстве речи быть не может (ст. 14). И когда он предупреждает христиан Коринфа о том, что может прийти к ним не только с любовью, но и с обличением («с жезлом», ст. 21), целью апостола является вовсе не стремление кого-то пристыдить или развенчать. Просто, видя, что происходит в коринфской церкви, Павел не мог не понимать, что ему предстоит столкнуться с очень серьёзными духовными проблемами, что многие из местных церковных лидеров, в сущности, вовсе не являются свидетелями Христа и Царства и ведут свою общину совсем не туда, куда следует. Он знает, что лидеры эти перестали быть свидетелями, став просто учителями наподобие тех, которых в те времена можно было найти во множестве в любой раввинистической или философской школе. И знает, что такие учителя, вся сила которых заключается в искусном владении словом, неизбежно отступят перед подлинной силой, которой не смогут противостоять — перед силой Царства, которую являет всякий подлинный свидетель (ст. 18–20).
