Новость дня на 25 Августа 2022

Вся земная проповедь Иисуса говорит о приближающемся Царстве. И Он уделяет очень много внимания нашей готовности войти в него. Наступление этого Царства включает в себя суд и разделение — ведь в нем нельзя быть теплохладным, нельзя служить двум господам. И пока мы на пути к нему, у нас есть возможность (может быть, последняя) помириться с тем, кто будет обвинять нас на суде. Это может быть наша совесть, могут быть люди, которым мы причинили зло, а может быть и Сам Господь, как в притче о Страшном суде (Мф. 25). И чем больше росток Христова Царства в наших сердцах, тем скорее нужно бежать мириться с соперниками, чтобы прийти на с ними суд — уже друзьями.

Спаситель нередко говорит о возвращении господина (имея в виду, как нетрудно догадаться, Себя Самого) как о событии неожиданном. И хотя эту неожиданность можно считать ожидаемой, судя по словам Иисуса, вполне может оказаться, что ожидающие могут оказаться неподготовленными к встрече с Тем, Кого ожидают. В чём же тут дело? Конечно, многое можно объяснить неопределённостью сроков: непросто постоянно поддерживать себя в состоянии готовности, слишком большого внутреннего напряжения это требует.

Сам Иисус не считает такой аргумент оправданием: Он прямо говорит, что, знай хозяин, когда вор попытается влезть к нему в дом, жизнь его была бы куда проще, но так, увы, не бывает. И, тем не менее, хозяин, если он хочет сохранить дом, должен быть начеку всегда, так же, как и ожидающие хозяина слуги, если, конечно, они не хотят неприятностей от своего неожиданно вернувшегося господина. Как видно, духовная жизнь христианина предполагает поддержание постоянного духовного тонуса, без которого в Царстве не удержаться. Конечно, можно было бы сказать, что того же требует от своих адептов любая серьёзная духовная или аскетическая система. Иначе и быть не может: ведь речь идёт о духовном пути, на котором возможны всякие неожиданности.

К тому же, если не поддерживать духовный тонус, о движении вперёд придётся забыть: ведь каждый шаг на духовном пути предполагает усилие, так же, как и сама возможность удержаться на новом, достигнутом очередным усилием, рубеже: иначе, если человек духовно расслабится, он легко скатится вниз, к своему прежнему состоянию. Но для жизни Царства духовный тонус имеет особое значение: ведь в эпоху наступающего Царства каждый его обитатель неизбежно оказывается на границе двух миров, и, если не прилагать соответствующих усилий, можно легко выпасть из духовного пространства Царства, оказавшись целиком и полностью под властью того зла, в котором пребывает непреображённый мир.

Тогда ни о какой готовности к встрече с Воскресшим речи идти уже не может: ведь к ней нельзя подготовиться одномоментно, тут необходим духовный процесс, связанный с преображением человеческой природы, на который нам и отпущено время, отделяющее приход в мир Спасителя от Его грядущего возвращения во славе. И от того, как мы используем это время, зависит, какой будет встреча.

В разных евангелиях много сказано о необходимости быть готовым к действию — будь то свидетельство о Христе или встреча с Ним. Об этом говорят многие притчи Спасителя. Вот и слова о препоясанных чреслах и о горящем светильнике возвращают нас к той же теме. Иисус явно говорит о готовности к действию, к тому, чтобы сделать свою жизнь действительно христианской. Пояс, особенно пояс воина, в древности многое говорил о своём хозяине, а в армии вообще был знаком различия, заменявшим погоны.

Офицер, снимающий с себя пояс и сдающий его начальнику, фактически подавал прошение об отставке. А перед походом каждый в армии должен был подпоясаться — в первую очередь для того, чтобы всем было видно его воинское звание. Но и в обычной, гражданской жизни снять пояс означало расслабиться и даже распуститься — собственно, и в русском языке слово «распоясаться» имеет как раз такое значение. Без пояса трудно было представить себе долгое путешествие — на поясе обычно носили и бурдюк с водой, и специальный небольшой мешок для денег и нужных бумаг, и мелкие, но необходимые в дороге предметы вроде огнива.

Поэтому подпоясаться и означало обычно собраться в дорогу, притом в дорогу, скорее всего, дальнюю. Но Спаситель явно имеет в виду не только эту внешнюю сторону образа. Он говорит также и о той внутренней собранности, которая достигается последовательным соблюдением заповедей и следованием внутренней Торе. Такое следование формирует в человеке духовный стержень, необходимый для полноценной христианской жизни.

Столь же многозначен и образ светильника, и даже ещё более многозначен: в той же Нагорной проповеди он означает и свидетельство, которое невозможно, да и не нужно скрывать, и духовное зрение человека (образ глаза как светильника, освещающего человеческое тело). Конечно, ни о какой чистоте взгляда не приходится говорить, если нет духовного стержня, который достигается следованием внутренней Торе. Но эта чистота останется лишь возможностью, если человек не осознает той внутренней цельности, которой ему удалось достичь, и меры её полноты.

Если осознание присутствует, то и тело человека светло: ведь человек тогда не заблуждается на свой счёт, осознавая свою внутреннюю жизнь и каждую интенцию, которая рождается в его сердце. Такой человек знает, кто он и что может, а чего не может и за что поэтому ему лучше не браться. Однако осознание необходимо также и для полноценного свидетельства. Христианское свидетельство ведь не может быть теоретическим, свидетелем может быть только человек, на опыте переживший то, о чём говорит, а опытом таким может быть лишь опыт общения со Христом и жизни в Царстве.

Опыт же такого рода без внутренней цельности и осознанной жизни не обрести: даже если и произойдёт какая-то встреча или случится переживание духовной реальности, или даже реальности Царства, то удержать, запомнить, понять пережитое без внутренней цельности и без осознания человек не сможет. Вот поэтому и обращает Спаситель внимание своих слушателей на препоясанные чресла и на светильник: без них невозможно не только свидетельство, но и самый путь Царства. А значит, невозможно и быть Его учеником.