Новость дня на 26 Января 2022

В переводе с греческого слово «евангелие» означает «благовестие». И смысл этого благовестия как раз заключался в том, что тот Мессия, Которого так ждал народ Божий на протяжении столетий, наконец пришёл в мир. Об этом и возвещают ангелы пастухам. Родившегося Мессию они называют Господином и Спасителем.

Соответствующее греческое слово, впрочем, часто интерпретируют как «Господь», имея в виду Яхве, имя Которого в греческих текстах заменяли обычно словом, переводимым как «господин» или «господь» (в греческом разницы между «господин» и «господь» нет). Именно поэтому порой бывает непросто определить, о чём идёт речь в конкретном греческом тексте. С еврейскими текстами проще: там имя Яхве появляется на своём месте без изменений, а вот «благочестивые» переводы обычно его подменяют тем самым «господин» или «господь». Если же текст с самого начала написан по-гречески, то понять, идёт ли речь о священном имени или просто о титуле, довольно сложно.

Но в данном случае, вполне вероятно, перед нами как раз именно титул — ведь на Мессию всегда смотрели в первую очередь как на Царя. Конечно, народный мессианизм предполагал, что Царство будет вполне земным, и Мессия тоже станет Царём вполне земным. Но народные представления не отменяли того факта, что Мессия — действительно Царь, хоть и не такого Царства, которого ожидало в те времена большинство.

От Своего Царства Иисус никогда не отказывался, при том, что Он никогда не высказывал никаких претензий на царства земные. И титул Спасителя тоже был в евангельские времена традиционно мессианским. Правда, и тут народный мессианизм предполагал нечто вполне земное — Царь-Мессия создаст сильное еврейское государство, основанное на законах, соответствующих Торе, в котором найдёт себе убежище не только каждый еврей, но и вообще каждый, поклоняющийся Богу Израиля и ищущий благочестивой жизни.

О спасении как о полном освобождении от власти греха и смерти если и говорили, то во вторую очередь и в более отдалённой, эсхатологической перспективе. Но Иисус действительно стал Спасителем для каждого, ищущего Царства: ведь там человек находит не только полноту жизни, но и избавление от власти зла и греха, в которых лежит падший мир. Избавление навсегда: ведь Царство, входя в мир, раньше или позже преобразит его до конца, сделав своей частью и освободив его от последствий грехопадения. Окончательно, на всю вечность.

Весть о рождении Мессии — радостная. Радостная для всех. Для каждого. Не только для тех, кто позже станут называться христианами, но и для всех, кто духовную жизнь принимает всерьёз. Конечно, больше всех Его ждали именно евреи. Народ Божий. Они одни только тогда и могли понять, что произошло и что означает благая весть. Остальные могли лишь догадываться. Но дело ведь не только в том, кто и что понимает. Хотя для духовной жизни понимание и осознание играют главную роль.

Дело ещё и в том, что произошло. В Царстве, которое, по словам Спасителя, «приблизилось». А вот это уже вполне могут почувствовать не только христиане. Человек может ничего не знать о Мессии, о народе Божьем, вообще об истории Завета и о спасении. Но ощутить дыхание Царства может каждый ищущий. Замечательна и примечательна в этом смысле трансформация в христианскую эпоху некоторых восточных учений — индуизма, например, или буддизма. Можно ли было себе представить в дохристианские времена, чтобы индус, будь он даже последовательным монотеистом, избравшим путь йоги, назвал бы Бога небесным Отцом?

А в современном индуизме такое случается. И это отнюдь не влияние христианских миссионеров. Это веяние дыхания того самого Царства, которое не вмещается ни в какие религиозные рамки. Которое открыто каждому, стремящемуся к подлинной духовной жизни, к какой бы традиции он ни принадлежал. Конечно, Царства не бывает без Царя. Но не всегда ищущий знает о Царе. Иногда он узнаёт о Царстве раньше, чем о Том, Кто в нём правит.

Но Царь рад каждому приходящему. А познакомиться с Царём можно и после того, как узнаешь о Царстве, прикоснёшься к нему, поймёшь, что шёл именно сюда и пришёл туда, куда давно хотел попасть. До полного торжества Царства, до возвращения Христа во славе время ещё есть. А значит, есть время и у ищущих встретиться с Царём, познакомиться с Ним, осознать, с Кем встретились, вручить себя Ему.

Конечно, непосредственным представительством Царства на земле должна быть в первую очередь Церковь. Но она не всегда на высоте соответствия этой задаче, а Сам Христос никогда не говорил, что Он ограничит Свою деятельность в мире рамками земной Церкви. Он обещал не оставлять её, но не обещал нам, как христианам, эксклюзивных прав на Царство. Ведь это Его Царство и Его Церковь. И только Ему решать, как далеко оно распространится и кто сможет к нему приобщиться.

Каждый евангелист описывает Рождество Христово по-своему, обращая внимание на те события, которые видятся ему наиболее важными. Лука среди событий Рождества особое внимание уделяет тем знакам, которые давал Бог, указывая на мессианство Иисуса. И первым из этих знаков было откровение, полученное пастухами, находившимися неподалёку от Вифлеема (ст. 8). Смысл откровения был вполне понятен. Появившийся перед пастухами ангел прямо говорит им, что ожидаемый народом Мессия родился, а ликующая небесная радость подтверждает значимость происходящих событий (ст. 9–14).

Казалось бы, пастухи не самые подходящие люди для того, чтобы услышать первыми весть о родившемся Мессии. Они не обладали ни властью и авторитетом, ни знаниями. Если бы они захотели рассказать об увиденном, им бы поверили в последнюю очередь, если бы поверили вообще. На первый взгляд может показаться, что таких людей события духовной жизни касаются мало, ведь они совсем не похожи на религиозных активистов, какими были, например, фарисеи, совершенно уверенные, что они, конечно же, встретят Мессию раньше других.

Но Христос, как видно, приходит к каждому, а не только к тем, кто ведёт интенсивную религиозную жизнь. Он приходит к тем, кто Его ждёт и кто готов Его принять. А это далеко не всегда зависит от религиозной активности человека. Парадоксальным образом иногда такая активность может даже помешать. Пастухи люди простые, и реакция на полученное откровение у них тоже простая: пойдём, посмотрим (ст. 15)! А когда, придя в Вифлеем, они увидели там младенца Христа, они просто, как умели, рассказали об увиденном (ст. 16–18). И пошли назад, прославляя Бога за рождение обещанного Мессии (ст. 20).

Достаточно сравнить этот простой рассказ-свидетельство с теми богословскими спорами, которые будет вызывать у тех же фарисеев и у учителей Торы почти каждое слово и каждый поступок Иисуса, чтобы понять, почему откровение о рождении Мессии получают именно пастухи. Будь на их месте учёные раввины, Дева Мария, скорее всего, ещё очень нескоро дождалась бы свидетельства о рождении Христа, которое было для неё так важно (ст. 19): ведь прежде, чем признать кого бы то ни было Мессией, нужно было тщательно исследовать дело. Но Богу чаще бывают нужны свидетели, чем богословы. Он не нуждается в том, чтобы мы анализировали и оценивали Его дела. Ему вполне достаточно того, чтобы от нас о них услышали другие.