Новость дня на 2 Декабря 2015

Сегодняшнее чтение вновь заставляет нас задуматься о том, как воспринимает падший человек реальность Царства. Первой мыслью апостолов, когда они увидели стоявшего посреди них воскресшего Учителя, была мысль о том, что перед ними призрак, вышедшая из гробницы тень (ст. 37). Казалось бы, для учеников, не ожидавших увидеть Иисуса воскресшим, такая реакция была вполне естественной. Но, с другой стороны, перепутать призрачную, едва заметную тень умершего с воскресшим, полным жизни человеком всё же довольно сложно. Такое было бы возможно лишь в том случае, если бы ученики просто не сумели как следует разглядеть Иисуса.

Судя по тому, что Ему пришлось специально дать им ощупать Себя (ст. 39–40), так оно и было. По-видимому, осязание стало для учеников решающим аргументом, а вот зрение, судя по всему, их подвело. Между тем, очевидно, что, если тело воскресшего Иисуса было достаточно плотным, чтобы его ощупать, то принять его за призрак можно было лишь в том случае, если бы апостолы просто не сумели его как следует различить. Ситуация несколько напоминает встречу учеников с Воскресшим по пути в Эммаус: ведь и там апостолы не узнали Иисуса, даже беседуя с Ним. Видимо, человеку, пребывающему в ещё не преображённом мире и не располагающему ещё развитым духовным зрением, оказывается очень непросто рассмотреть людей или предметы, чья природа уже полностью преображена. Если человек и видит их обычным физическим зрением, то, вероятно, достаточно смутно и нечётко, так, что они действительно напоминают прозрачные или полупрозрачные тени.

Между тем, на деле преображённая природа меньше всего похожа на бесплотную тень. Более того, она прекрасно взаимодействует с природой нашего мира. Примером тому служит съеденная воскресшим Иисусом вполне земная, никак ещё не одухотворённая пища (ст. 41–43). По-видимому, в данном случае мы имеем дело с конкретным проявлением универсальных законов Царства: оно не разрушает и не исключает нашу, ещё не преображённую, природу, а включает её в себя, предварительно преобразив. И здесь, как видно, в масштабах одной небольшой комнаты произошло то, что при возвращении Спасителя произойдёт в масштабах мироздания: мир преобразится, став частью Царства. И тогда завершится эпоха, в которую нам довелось жить.

Третий и последний рассказ Луки о встрече учеников с воскресшим Иисусом открывает перед нами реальность, которая вряд ли достижима в нашей земной жизни. Мы можем соприкасаться с тайной Воскресения своей верой, как женщины, пришедшие с ароматами на Его гробницу, мы можем встретить Его, когда наше сердце «горит» при чтении Писания, и узнать Его живое присутствие в преломлении хлеба, но видеть Его лицом к лицу, ощущать Его прикосновение, видеть отпечатки Его зубов на медовом соте — все это выходит за пределы человеческого опыта после Вознесения. И тем не менее, это фундаментальный опыт всех учеников Иисуса, Его Церкви — знать о том, что Он воистину воскрес. Это знание, этот опыт хранится в Писании, в памяти Церкви и он выполняет в мире свою миссию — доказывать Воскресение — не логически, не рационально, но на каком-то другом уровне. Он жив, а значит, вся последующая история (описанная в книге Деяний и продолжающаяся до наших дней) — имеет смысл.

С точки зрения обычной, земной истории Вознесение представляется событием парадоксальным. Драма крестной смерти и воскресения Спасителя, кажется, закончилась, и закончилась не просто благополучно, а грандиозно и величественно, полным и абсолютным торжеством Того, Кого Его ученики уже не ожидали встретить живым. И вот теперь Он опять уходит — куда? Зачем? Уходит, так и не «восстановив царства Израилю», вроде бы, так и не доделав того дела, которое, казалось бы, только теперь и довести бы до конца… Но так выглядит ситуация при взгляде из нашего, ещё не преображённого, мира. А вот с точки зрения истории Царства, входящего в мир, всё, наоборот, логично и закономерно. Ведь теперь, после воскресения Того, Кто принёс Царство в мир, оно должно в этом мире раскрываться и распространяться, преображая его. Прежде, во всё время Своего земного служения и сразу после воскресения, Иисус нёс всю полноту Царства в Себе, и вся она была ограничена местом Его присутствия. Теперь же настало время Царству вместить в себя весь мир, уже не ограничиваясь прежними пределами. И оно начинает расти, расти и расширяться на глазах у изумлённых учеников, которые видят лишь, как их Учитель исчезает в сияющем облаке присутствия Божия. В облаке, скрывающем за своим сиянием границу Царства. А ученики остаются — пока, до дня Пятидесятницы — вне, в ещё не преображённом мире. С тем, чтобы потом, в день, когда дыхание Божие ворвётся в мир, отдаться ему и отправиться вслед за Ним.