Мысли вслух на26 Июля 2025

Христос призвал Матфея в тот момент, когда он находился при исполнении своих служебных обязанностей, столь ненавистных для всего народа. Христос не требует от Матфея предварительно покаяться, не читает ему проповедей, а сразу зовёт идти за Собой.

Между тем не только для брезгливых фарисеев, но наверняка и для огромной части народа общение Христа с мытарями, коллаборационистами своего времени, представлялось чудовищным. Мало кто из проповедников той эпохи, самых мудрых и милосердных, стал бы обращаться к таким людям, не рискуя собственной репутацией. Но Господь видит сердца, и Христос увидел готовность Матфея всё оставить и пойти за ним. Готовность совершить поступок, на который оказались неспособны многие люди с незапятнанной репутацией.

Здесь перед нами свидетельство о возможности прощения даже для таких людей, которых общественное мнение привыкло считать безнадёжными, и это значит, что прощение возможно для любого из нас. И здесь же мы видим предупреждение тем, кто считает себя если не безупречными, то «не самыми плохими», то есть, опять-таки каждому из нас: не превозноситесь ни над кем, ведь вы ничего не знаете о тех, кого привыкли презирать.

Говоря о христианской жизни и о церковных служениях, Павел выделяет в них то главное, что все их объединяет между собой, и это — духовное обновление человека. Человек сам должен стать жертвой Богу, а такое возможно лишь при «обновлении ума». Всякое иное служение нельзя считать разумным с точки зрения христианина.

В самом деле: христианство ведь — не религия, а жизнь со Христом в Его Царстве. Всё остальное, включая любые служения, — лишь способ и форма такой жизни. И Церковь — не религиозная организация, а тело Христово, как называет её апостол, духовное пространство тех отношений, которые соединяют верных со Христом. Главной задачей Церкви и является именно это — оставаться таким пространством, телом Христовым. И любое служение для любого члена Церкви, если, конечно, вести речь о подлинном служении, возможно лишь в контексте его отношений со Христом и как форма существования таких отношений. Можно было бы сказать, что любое церковное служение — с одной стороны, способ существования христианина в составе тела Христова, а с другой — форма выявления этого тела в жизни христианина. Потому-то «обновление ума» и остаётся главной задачей при любом служении.

Умом в своих посланиях Павел нередко называет то, что в других библейских книгах называется сердцем: духовное «я» человека, ядро и основу его личности.Именно там определяется, кем и чем будет человек перед Богом и людьми: ведь там исток воли человека, а значит, и всех его интенций, которые определяют содержание его духовной жизни. Внутренняя Тора укоренена именно там, в уме, как понимает его Павел. И только оттуда может начаться превращение человека в живую жертву, чтобы служение его стало разумным с христианской точки зрения.

В самом деле: жертвоприношение ведь в яхвизме было главной формой богообщения, жертва освящалась на алтаре Божьим присутствием, там пребывавшим, а жертва в свою очередь освящала каждого, кто её вкушал, участвуя в жертвенной трапезе. Так и христиане призваны к освящению с тем, чтобы нести Царство в мир, освящая его своим присутствием. Оставаться освящённым, не терять этого состояния и является главной задачей христианина, а сохранить его можно лишь через осознание собственной жизни, невозможное без обновления ума, о котором говорит апостол. Главная задача христианина — научиться существовать в Царстве, в Божьем присутствии, освящающем мир, и стать инструментом этого освящения. Всё остальное, все церковные служения — лишь формы и способы такого существования. Если, конечно, они разумны.

Еще один абсурдный рассказ из области сельского хозяйства. Каждый из слушателей Иисуса прекрасно знает, что пропалывать сорняки надо как можно раньше, до того, как они высосали соки из полезных злаков, тем более, что отличить одно от другого для опытного земледельца не представляет особого труда. Но (как вы, наверное, догадываетесь), абсурдность содержания этой притчи как раз и призвана показать слушателям, насколько непохож человеческий суд на Божий. Даже «жнецы»-ангелы не в состоянии отличить сорняк от пшеницы на этом поле человеческих жизней. Многие «хорошие люди», несомненно, хотели бы раз и навсегда отделаться от «плохих людей», мешающих им жить полноценной жизнью. Но прополка сорняков может привести к гибели хлеба, а значит, нет четкого различия между «хорошими» и «плохими» людьми — первые могут стать последними, и наоборот.

Рассказанная Иисусом Симону короткая притча о двух должниках на первый взгляд кажется парадоксальной: ведь, если следовать её логике, получается, что отношения у человека с Богом ли, или с ближним оказываются тем прочнее, чем больше человеку прощено. Тут уже недалеко и до известной народной «мудрости»: «не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасёшься». Стало быть, грех во спасение? Наверное, будь мы нормальными, не испорченными грехопадением людьми, подобного рода рассуждения были бы совершенно справедливыми. Беда, однако, в том, что это не так.

Притча, рассказанная Иисусом Симону, как и некоторые другие Его притчи, рассказаны исходя из наличного положения падшего человека. А тут и в самом деле оказывается, что мера любви Бога к человеку и мера доверия человека к Богу определяются тем, сколько Бог готов простить человеку и в какой мере человек дерзает надеяться на прощение.

Казалось бы, зависимость препятствует любви. В мире, испорченном грехом, так оно и есть. Но дело тут не в зависимости как таковой: ведь и от Бога человек зависим, притом зависим по-настоящему, от Него каждый из нас зависит так, как ни от кого и ни от чего другого. Он умеет так повернуть ситуацию, так повести дело, что мы этой зависимости ничуть не замечаем. Мы даже можем совершенно Его игнорировать, если пожелаем. А единственной формой Его отношения к нам оказывается любовь.

Стало быть, зависимость сама по себе любви отнюдь не препятствует, а препятствия если и возникают, то лишь в падшем мире и не из-за зависимости как таковой, а из-за того греха, который в испорченном грехом мире искажает и извращает всякое отношение. В нормальном же случае зависимость людей друг от друга — вещь вполне обычная и естественная, сама по себе никак и ничем не омрачающая их отношения. И глубина отношений в таком случае действительно может определяться глубиной зависимости.

Другое дело, что законы непреображённого мира порой делают такую зависимость тяжёлым бременем для зависимой стороны. Вот тогда-то готовность это бремя облегчить или вовсе от него избавить (например, простить долг тому, кто никогда не сможет его вернуть) становится выражением практической, действенной любви к зависимому человеку. И нет ничего удивительного, что отношения оказываются тут связаны с тем, насколько глубока была зависимость того, кто получил облегчение, от того, кто облегчил ему бремя.

Конечно, в Царстве такой ситуации просто не может быть, как не могло бы её быть и в нашем мире, если бы он не был испорчен грехопадением. Но в той конкретной ситуации, в которой оказались сегодня все мы, отношения любви принимают иногда именно такую форму, о которой говорится в притче Спасителя.

Снова перед нами историческое повествование, помогающее увидеть, на фоне каких событий звучало пророческое слово Исаии. И вот мы видим, что не только сущность дальних потрясений, но и смысл актуальных событий Господь дал прозревать Исаии.

Слова Рабсака вряд ли могли быть новостью для части осаждённых. Ведь Рабсак говорит именно то, что многие из них или думали, или же подсознательно допускали, надеясь на силу оружия больше, нежели на Господа. И вот вражеский полководец, по сути, заявляет именно это, он хвастается мощью своей армии и отрицает, что Господь может спасти Свой народ. Что ж, самодовольство Рабсака вполне понятно, он получил возможность гордиться военной силой после многочисленных ассирийских побед. Он только не учёл, что идти против Господа безнаказанно невозможно.

По царскому приказу ему никто не отвечает. Защитники города не размениваются на перебранки, они с трудом, но и с достоинством сохраняют спокойствие. То самое спокойствие, в котором, по слову пророчества, их сила.

Христианам часто задают вопрос: «а зачем ходить в вашу Церковь? зачем креститься? Почему нельзя быть просто хорошим человеком?» Подробная аргументация вопрошающих (совопросников в терминологии Нового завета) сводится к тому, что раз в притче о Страшном суде Господь обещает лучшую участь тем из языков, т.е. из неверующих, кто делает добро ближним, то Церковь и не нужна.

В сегодняшнем апостольском чтении апостол Павел дает нам замечательное указание, чем жизнь христианина отличается от жизни «просто хорошего человека». Призывая своих читателей в Филиппах со страхом и трепетом совершать (греческое слово здесь буквально можно перевести как «вырабатывать, нарабатывать, соделывать») свое спасение, апостол, как о само собой разумеющемся факте говорит: «ведь Бог действует в вас». «Бог производит в вас и хотение и действие по (Своему) благоволению». Бог, пишет апостол, έστιν ό ένεργων, есть Тот, кто действует в вас, Тот, Чьей энергией соделывается в вас и ваша воля, и ваше действование, по благому намерению. Христианин — человек обыкновенный, нередко даже и слабый, но он открыт действию Божьей благодати, которая производит в нем и благую волю, и самое действие — совершение добра.

Разница, таким образом, в том, что просто хороший человек имеет надежду на награду в будущем, а христианин уже живет и действует вместе с Богом и под Его владычеством.