Мысли вслух на Плач 3:34-66
Самым сложным и трагическим вопросом остаётся для автора Книги плача вопрос о несправедливости по отношению к тем, кто прав перед Богом и перед людьми. Когда дело касается народа в целом, всё, постигшее Иерусалим и его жителей, кажется не только закономерным, но и справедливым. В самом деле, почему Бог должен бесконечно терпеть грехи Своего народа, ничего не предпринимая? Иное дело конкретный человек. Как известно, войны и массовые репрессии ни для кого не делают исключений, в таких ситуациях праведники обычно разделяют судьбу грешников, а нередко им приходится даже хуже, чем грешникам: ведь тому, кто готов грешить, легче приспособиться в ситуациях, когда грех торжествует, притом торжествует открыто. Но как же тогда быть с отдельными людьми? Конечно, когда дело касается судьбы и духовного состояния народа, отдельным человеком можно было бы и пренебречь: в конце концов, каждый человек — часть своего народа и должен делить с ним его судьбу, неся общую на всех ответственность за совершённый коллективно грех. Но ведь тогда оказалось бы, что правота отдельного человека перед Богом ничего не стоит (ст. 34–36).
Народ между тем состоит из отдельных людей с их всякий раз глубоко личным выбором, который они делают в конкретной ситуации, выбирая или путь греха, или путь праведности. И если наказывать всех за грехи большинства, не станет ли такое наказание оправданием для тех, кто выбирает путь греха, ссылаясь на большинство и следуя известному принципу «один в поле не воин»? Можно было бы, конечно, согласиться с тем, что в мире не всё происходит по воле Божией, но такую мысль автор книги отвергает (ст. 37–38). И тогда ему остаётся лишь вновь и вновь пересматривать собственную жизнь с тем, чтобы попытаться увидеть свои грехи и раскаяться в них (ст. 39–40).
Конечно, в ситуации, когда грех становится нормой жизни, практически каждый, за редким исключением, найдёт в своей жизни что-нибудь, в чём ему придётся просить у Бога прощения (ст. 41–42). Но такой ответ оказывается, в сущности, ответом лишь наполовину: он всё же предполагает неправоту грешного человека перед Богом, если не в одном, то в другом, тем самым оправдывая массовые бедствия, превращающиеся в коллективные наказания. На вопрос же о страданиях того, кто несомненно прав перед Богом и людьми, хотя бы в конкретном случае, он не отвечает. И автору книги лишь остаётся констатировать тот факт, что в ситуациях, когда он был прав перед Богом и людьми, Бог оставался с ним даже во время тех страданий, которые ему приходилось переносить (ст. 49–58). Но такую поддержку всё же приходится считать неполной и относительной, и автор книги понимает, что окончательно его может удовлетворить лишь полное торжество над поверженными врагами (ст. 59–66).