Мысли вслух на Исх 16:1-36
Пустыня — не Египет, и народ понял это очень быстро. Первой реакцией было разочарование: лучше вернуться в Египет, там можно было умереть, но, по крайней мере, там была нормальная, более-менее сытая жизнь. Лучше умереть возле котлов с мясом, чем в безводной пустыне — будет, по крайней мере, не так обидно за прожитую жизнь. Это, однако, была ещё не самая серьёзная проблема. Первая реакция на незнакомые и притом экстремальные условия редко бывает адекватной, особенно у большой массы людей.
Ответом Бога на такую реакцию народа были чудеса, которые при желании можно было бы списать на совпадение, но относительно которых было всем понятно, что тут именно чудо, Божье вмешательство, даже если всё выглядит вполне естественно. Надо было дать народу понять, что Бог его не оставляет, что Он сопровождает тех, кого вывел из Египта, даже если самим идущим по пустыне кажется, будто они остались совершенно одни и им не на кого надеяться, кроме своих вождей. Эти уроки были не так уж сложны, хотя недоверие к Богу у народа сохранялось долго. С одной стороны, всякий раз, когда Бог вмешивался, люди вроде бы убеждались: Бог действительно с ними, Он их не бросает.
С другой же, как только критическая ситуация возникала вновь, они как будто забывали о том, что знали и в чём уже имели случай убедиться, вновь впадая в панику и требуя немедленной помощи у Моисея или Аарона. Тут нужна была простая тренировка, которая выработала бы у народа соответствующую реакцию на критическую ситуацию, реакцию, предполагавшую не панику, а немедленное обращение каждого к Богу. Сложнее было другое: научить народ ходить за Богом — буквально, след в след, чётко выполняя то, что велено. История с мясом, оставленным на следующий день, или с манной, которую некоторые вышли собирать в шаббат, говорит сама за себя.
Воля Божия — в данном случае через пророка Божия, через Моисея — озвучена совершенно ясно, и все предшествующие события должны были дать понять, что Бога надо просто слушать и делать то, что сказано, а не пытаться проявлять инициативу там, где она нужна меньше всего. Человеку между тем в падшем состоянии как раз именно это всего труднее — ведь тут надо просто довериться Богу, но довериться безоговорочно, полностью отказавшись контролировать то, что проконтролировать человек всё равно не может.
Бесполезно пытаться смоделировать завтрашний день, и ещё более бессмысленно пытаться предотвратить проблемы, существующие только в рамках придуманной модели, но никак не в реальности. Вот от такого «планирования» отвыкнуть было куда труднее, чем от привычки паниковать по поводу каждой критической ситуации. Бог, однако, всё равно старается народ от этого отучить — иначе ему будет сложно и дойти до обещанной ему земли, и завоевать её, и жить на ней.