Мысли вслух на Иов 31:1-40
Священный трепет перед Всевышним для Иова является содержанием повседневной жизни; он всеми силами стремится исполнять Его заповеди. В заключительной части своей речи Иов перечисляет то доброе, что он делал, не для того, чтобы требовать воздаяния (здесь позиция автора книги расходится с общепринятыми представлениями эпохи). Иов говорит о том, что гибель беззаконных страшит его, но он принял бы такую участь, если бы знал за собой нарушение закона. Что же такое он сделал, что Бог так покарал его?
Иов вновь требует, чтобы кто-нибудь объяснил ему причину его бедствий, показал бы, в чем именно он погрешил против воли Божьей. Он вновь и вновь повторяет свои уже высказанные мысли, вновь и вновь взывает к Богу, чтобы Он ответил ему. Читатель книги слышит эти многократные повторения, зная сюжет, который автор сообщил ему в прологе. Противоречие между настоящей (согласно сюжету) причиной страданий Иова и тем, как сам Иов переживает происшедшее, в конечном итоге ставит вопрос о том, существует ли вообще связь между человеческим страданием и грехами человека. Для Ветхого завета эта связь, казалось бы, очевидна, – но автор книги, тем не менее, считает нужным осмыслить ее применительно к отдельной личности.
Благоденствие беззаконных, о котором не раз на протяжении дискуссии говорил Иов, не менее самого страдания Иова заставляет усомниться в том, что грех влечет человека к гибели. Это раскаленное недоумение автора в первую очередь свидетельствует о том, что все не так просто, как казалось людям. В первую очередь, невозможность рационального объяснения того, почему праведные страдают, а беззаконные благоденствуют – а бывает и наоборот! – для автора книги обозначает тайну страдания, такую же непостижимую, как тайна божественной любви. Книга Иова говорит об этой тайне в рамках своего сюжета, и поэтому ее весть не вполне совпадает с тем, что отчасти открыто пророкам и будет в полноте открыто в Крестной Жертве Сына Божьего. Но для духовной истории человечества было принципиально важно, что осязаемые, зримые земные плоды праведности и беззакония перестают быть для ее читателя аксиомой. В этом книга Иова предваряет Откровение Божье в Иисусе Христе.
Но этим не ограничивается значение книги. В речах Иова автор выводит на первый план другое, незримое содержание страдания. Для Иова мучительно не только (а может быть, и не столько) обилие выпавших на его долю несчастий, но, в первую очередь, невозможность ясных и прямых отношений с Богом. Пропасть между Богом и Иовом, непереходимая для последнего, делает его положение таким отчаянным. И совершенно очевидно, что на месте Иова может оказаться каждый, и каждый окажется оторванным от Бога, погребенным во мраке и молчании. Вот где предстоит развернуться главному сюжетному повороту книги, ее ключевому откровению.