Мысли вслух на Исх 8:1-32
Сегодняшнее чтение продолжает описание того, как египетские маги соревновались с Богом Моисея в способности творить чудеса. Конечно, здесь, как и во всех других случаях, чудо Божие можно объяснить естественными причинами, но такое объяснение само по себе ничуть не умаляет значения чуда как действия Божия. Не случайно для обозначения чуда в еврейском тексте Библии очень часто используется слово, которое правильнее было бы перевести как «знак»: чудо Божие очень часто как раз и оказывается именно таким знаком, а то, что им становится естественный феномен, значимости знака отнюдь не умаляет, ведь дело в данном случае не в природе, а в Том, Кто за ней стоит. Но для магов ситуация выглядела иначе. Магия в мировоззренческом смысле очень близка к науке, в частности, и в том, что всё происходящее маг, как и учёный-материалист, склонен объяснять исключительно естественными причинами. Конечно, представления о границах и законах природы у мага и у учёного могут заметно отличаться, но ни тот, ни другой никогда не допустят в своих теориях и концепциях ничего, что выходит за природные рамки. Методологически это, конечно, правильно, но мировоззренчески нередко заводит в тупик. А одной из наиболее распространённых мировоззренческих ошибок является мнение, что естественное объяснение того или иного явления само по себе исключает всякую возможность наличия в нём духовной составляющей. Маги, сумев вывести жаб из реки (ст. 7), по-видимому, сочли этот факт достаточным доказательством того, что ни о каком чуде в данном случае говорить не приходится. Между тем, такой подход представляет собой серьёзную ошибку: здесь налицо смешение духовного и природного. Природа всегда остаётся в рамках причин и следствий, причинно-следственные цепочки полностью определяют и описывают все природные процессы. Духовное начинается там, где причины и следствия отступают на задний план, а вперёд выходят задачи и цели. Духовная жизнь начинается там, где есть отношения, прежде всего отношения между человеком и Богом, но также и отношения между людьми. И чудо становится чудом только в контексте отношений между человеком и Богом, иначе оно остаётся всего лишь природным феноменом. И даже тогда, когда воспроизвести опыт оказывается невозможно, как было в случае с мошкой (ст. 18), эта невозможность сама по себе не доказывает чуда: для материалиста или для мага она становится лишь свидетельством наличия неразрешимой на сегодняшний день научной проблемы или необъяснимого на данной стадии развития науки феномена. Фараон готов даже обратиться за помощью к Моисею, если другие средства не помогают (ст. 28), но сердце его не становится от этого мягче (ст. 32), ведь отношения с Богом не устанавливаются по принуждению.