Мысли вслух на Рим 3:21-31
Размышляя о Торе и о Царстве, Павел обращается к одному из ключевых библейских понятий — к понятию праведности. Он говорит о том, что с пришествием в мир Христа ситуация в этом отношении изменилась коренным образом: теперь праведность явлена во всей полноте вместе с Царством, которое принёс Мессия (ст. 21 – 22). Прежде праведность достигалась хоть и с помощью Божией, но всё же человеческими усилиями; теперь она вошла в мир через Иисуса и стала частью той жизни Царства, которую Он принёс с Собой и к которой теперь может приобщиться каждый, если только он готов довериться Иисусу (ст. 24). И эта принесённая Иисусом в мир праведность несопоставима с той, что была явлена даже величайшими праведниками прежней эпохи: ведь полнота праведности означает свободу от греха, а от него до пришествия в мир Иисуса Христа не был свободен ни один человек (ст. 23).
Апостол не случайно связывает эту полноту праведности с отражённым в Торе понятием искупления (ст. 25 – 26): как выкупающий раба давал ему свободу от рабства, которой тот никогда не достиг бы собственными усилиями, так и Иисус, явив миру полноту праведности, освободил от власти греха тех, кто этой праведности искал, но не мог полностью освободиться от греха собственными силами. А полнота праведности, принесённая в мир Иисусом, неотделима от полноты Царства: она освобождает верных от любого греха, ведь она не совместима ни с каким грехом так же, как Царство не совместимо ни с каким злом (ст. 25). Не случайно Павел называет то, что сделал Иисус для Своих верных, «жертвой милосердия»: соответствующее еврейское слово означало именно готовность дать тому, в отношении кого милосердие проявлено, нечто заведомо им незаслуженное, такое, на что тот не имеет никакого права ни по закону, ни по заключённому между сторонами договору.
Если так, если праведности не достичь никакими «делами Торы» (ст. 28), то сама Тора становится действительно универсальной: ведь праведность обретается лишь благодаря той верности, которая связывает ищущего праведности с Богом через Иисуса Христа (ст. 27 – 28). Здесь нет разницы между евреем и язычником: бывший язычник, доверившийся Иисусу и через Него обретший Царство, получает ту же полноту праведной жизни, что и еврей, которого с детства приучали следовать Торе (ст. 29 – 30). Но значения Торы это отнюдь не умаляет: ведь Тора не просто текст, Тора — духовный закон, определяющий отношения человека с Богом столько же, сколько существует сам человек. Такая Тора остаётся незыблемой даже после пришествия в мир Христа, ведь она остаётся основой духовной жизни человека не только в нашем, ещё не до конца преображённом мире, но и в Царстве.