Мысли вслух на Ис 51:1-23
Сегодняшнее чтение посвящено теме искупления и освобождения народа. По-видимому, приводимая здесь проповедь пророка прозвучала незадолго до взятия Вавилона персами, когда освобождение было действительно уже близко, но в него мало кто верил, ведь Вавилон казался всем жителям города несокрушимой крепостью, которую не взять никому, даже Киру Великому. Скорее всего, какое-то гонение на еврейскую общину в эти последние годы существования Вавилонии всё же имело место, и Исайя ободряет тех, кто, быть может, из страха гонений решился если не на прямое отступничество, то, возможно, на какие-то компромиссы в делах веры (ст. 12 – 14). А пророк говорит о том, что вскоре ситуация полностью переменится, и недавние гонители сами окажутся гонимы, испытав то же, что они заставили пережить народ Божий (ст. 22 – 23). На первый взгляд, здесь перед нами чисто механическое понимание справедливости, предполагающее известный принцип «око за око, зуб за зуб». Между тем, даже Тора допускает такой подход, лишь снисходя к духовной слабости и мстительности падшего человека. И в данном случае перед нами, по-видимому, всё же не просто радость от того, что нынешние гонители испытают то же, что сегодня испытывают гонимые. По-видимому, речь идёт скорее о некоем своего рода «законе возмездия», который действует в падшем мире с неизбежностью качающегося маятника: несправедливо причинённое отдельному человеку или целому народу зло так или иначе всегда возвращается к тому или к тем, кто это зло творил. Конечно, ни о какой справедливости в этом случае говорить не приходится, ведь страдают от «ответного удара» (особенно в случаях, когда дело касается не отдельных людей, а народов и племён) как правило, вовсе не те, кто был виноват в совершённом зле. Здесь приходится говорить скорее о некоем «законе сохранения зла» в падшем мире, которое, будучи раз совершённым, никогда и никуда не исчезает бесследно, порождая цепочку следствий, подчинённую неким, не очень нам понятным, законам, ничего общего не имеющим ни с заповедями Божиими, ни с какими бы то ни было нравственными нормами. И до пришествия Христа разорвать такую цепочку, порождённую раз совершённым злом, было совершенно невозможно, можно было лишь вывести из-под удара тех, кто нужен был для осуществления плана Божия, если, конечно, выводимые давали Богу такую возможность, соглашаясь следовать за Ним и исполнять Его волю. Таков был мир до пришествия Христа. Мир, ещё не знавший Царства.
