Мысли вслух на Иез 18:1-32
Предлагаемая нам в сегодняшнем чтении проповедь Иезекииля посвящена тому, что в наши дни теологи и философы называют иногда христианским персонализмом. Впрочем, учитывая время, когда прозвучала эта проповедь, уместнее было бы говорить не о христианском, а — шире — о библейском персонализме. Пророк впервые в истории от лица Божия провозгласил ставшую сегодня общеизвестной истину о том, что дети не отвечают перед Богом за грехи своих отцов (ст. 1–19). Такое заявление было особенно актуально именно там, где оно прозвучало — в еврейской общине Вавилона, многие члены которой были уверены, что за грехи отцов страдают их дети, а иногда и внуки.
В те времена так думали почти все, ведь допленному религиозному сознанию был свойствен коллективизм: вся община воспринималась как одно большое «мы», внутри которого отдельный человек мало что значил. Между тем, такой религиозный коллективизм был унаследован яхвизмом от язычества, и если для язычества он был нормой, то развитию яхвистской общины он мешал: ведь Бог никогда не имеет дела с коллективом, Он устанавливает отношения с отдельным, конкретным человеком, и отношения эти всякий раз уникальны, они никак не могут стать достоянием какого бы то ни было коллектива. А община представляет собой не что иное, как единство множества таких личностей во всей неповторимости их отношений с Богом и друг с другом.
Иезекииль идёт ещё дальше: он говорит, что добродетель, как и грех, не накапливается, так что праведник, однажды согрешив, может из-за совершённого им греха умереть, а грешник, однажды раскаявшись и обратившись к Богу, может остаться в живых, несмотря на все совершённые им прежде грехи (ст. 21–28). Такая арифметика многим, как видно, казалась странной и несправедливой (ст. 29): как, в самом деле, может одно обращение грешника к Богу перевесить все совершённые им прежде грехи? Или как может один-единственный грех обесценить все добрые дела праведника?
Но в том-то и дело, что отношения человека с Богом к такой арифметике несводимы. Ведь отношения с Богом всегда в настоящем, они существуют здесь и теперь, и прошлое влияет на них лишь постольку, поскольку оно присутствует в настоящем. Праведник жил не благодаря каким-то заслугам и даже не благодаря делаемым им добрым делам, он делал добрые дела потому, что имел отношения с Богом, и этими отношениями он жил; но наступил момент, когда отношения оказались разорваны, и теперь праведник, ставший грешником, может умереть. То же и с грешником, который шёл к смерти, но вдруг обратился к Богу: прежде у него с Богом не было никаких отношений, но теперь они есть, и у раскаявшегося грешника больше нет причин умирать. Бог не подсчитывает наши добрые и злые дела, Он не бухгалтер, сводящий баланс греха и добродетели. Он хочет лишь одного: чтобы каждый познал Его и жил той полной жизнью, которую Он готов дать каждому (ст. 32).