Мысли вслух на Иер 10:1-25
Пафос проповеди пророка во многом следует из противопоставления истины и лжи, затрагивающих самое сердце человека: речь не идет о предпочтении той или иной религии или системы взглядов и ценностей, о выборе между тем или иным «богом». Рядом с абсолютной реальностью Бога Израиля всякая религиозная альтернатива оказывается не просто ложью, а нелепейшей бессмыслицей. В наши дни религиозной терпимости, когда нормальные люди (слава Богу!) не убивают друг друга из-за принадлежности к разным верам, нам бывает трудно понять этот пафос. Мы можем сказать, что пророк упрощает верования «язычников», что, конечно, они не считали деревянный идол самим божеством, а только его изображением, и так далее... Но дело в том, что пророка меньше всего волновал религиоведческий анализ тех или иных представлений — его разрывало противоречие между голосом Истины, говорившим внутри него, Истины, ставшей для него самой объективной реальностью, и между пустотой и ужасом поклонения чему-то, кроме Бога, — между истиной и ложью.