Мысли вслух на Быт 22:1-18
Наверное, одним из самых серьёзных испытаний для религиозного сознания оказывается испытание абсурдом. В самом деле, если есть завет, и есть обещания, и всё это связано с жизнью того единственного сына, которого теперь Бог требует принести в жертву, то как всё это понимать? И можно ли доверять такому Богу, Который, кажется, Сам не знает, чего хочет? А может быть, Он просто слишком часто меняет Свои планы? Как бы то ни было, от такого Бога можно ожидать всего, чего угодно, а вот верить Его обещаниям, очевидно, не приходится: ведь всё может измениться в один момент. Да и Бог ли это? Может быть, всё происходившее до сих пор было одной большой и страшной ошибкой? Все эти вопросы, конечно, не могли не встать перед Авраамом во весь рост, когда он услышал голос, требовавший от него принести в жертву его единственного сына, того самого, с которым были связаны все данные Богом обещания. Не пойти, не послушаться, не исполнить требуемого Авраам не мог: это было свыше его сил. И мы вряд ли сможем когда-нибудь понять до конца, что он переживал и о чём думал по дороге к месту жертвоприношения. Единственное, что можно сказать точно: надежда и доверие к Богу в нём не умерли. На вопрос сына о жертвенном животном он отвечает: Бог найдёт себе ягнёнка. Он верит и надеется. Вряд ли стоит много говорить о том, что его вера и его надежда не остались тщетными: Бог действительно нашёл себе ягнёнка. Но зачем было нужно это испытание? Быть может, как раз именно затем, чтобы Авраам понял всю ограниченность любого религиозного знания, любых человеческих представлений о Боге. И научился доверять Богу как Богу, не опираясь ни на какую религию и на какую традицию. Иначе было нельзя: ведь Авраама был не только вождём своего племени, он был вождём народа Божия. А когда он прошёл испытание, Бог подтвердил ранее заключённый союз-завет. Ведь Авраам выдержал испытание на безусловную верность Богу. Испытание, без которого путь праведности невозможен.