Мысли вслух на Откр 19:7-8
Христос и Церковь как жених и невеста — образ, прекрасно знакомый первый поколениям христиан (так же, впрочем, как и нам сегодня). Вот этот самый брак и видит Иоанн. А белизна, чистота Церкви — праведность святых, из которых она состоит. Надо заметить, что в средневековом христианстве понятие святости несколько изменилось по сравнению с изначальным.
Святыми в эти времена стали называть тех, кого на языке Библии правильно было бы назвать праведниками. А святость в Библии — нечто иное. Святость — это простой факт того, что человек освящён Божьим присутствием, так, как, к примеру, освящался каждый, приходящий к яхвистским алтарям ещё в дохристианские времена, если только он был чист и не нёс на себе последствий совершённых грехов. Человеческой заслуги тут нет, освящение — целиком дело Божье.
И христиане первых поколений прекрасно осознавали тот факт, что христианская жизнь предполагает освящение, иначе она просто немыслима, и потому христиане нередко тогда называли себя святыми именно в таком смысле. И лишь позже, когда церковь стала массовой, а христианство для многих номинальным, пришло (вполне реалистичное) понимание, что не все, считающие себя христианами, ведут жизнь людей освящённых. Тогда и появилось представление о неких особых, праведных людях, которые ведут особую (на самом деле — просто нормальную) христианскую жизнь.
Апостолу же показано, что такая освящённая жизнь — необходимое условие пребывания в Церкви и вхождения в Царство, без неё считающим себя христианами рассчитывать не на что. Но и праведность тоже важна — ведь именно она позволяет человеку сохранить ту освящённость, которую он получает от Бога в Божьем присутствии. Иначе полученное будет тут же потеряно, и человек быстро откатится в прежнее состояние, вернувшись к прежней жизни, никакого освящения не предполагающей. Так дополняют друг друга святость и праведность, давая христианину возможность жить в Церкви и войти в Царство.