Мысли вслух на Откр 11:15-17
Труба седьмого ангела и обозначает, собственно, момент завершения истории, который связан с превращением мира в Царство Божье. Ещё в дохристианские времена воцарение Бога было связано именно с превращением мира в Царство, а значит, и с его преображением.
Особый гимнографический канон, связанный с праздником дня Яхве (дня Господня), не случайно предполагал наличие в тексте гимна фразы «Яхве воцарился» («Господь царствует»), появлявшейся обычно или в начале гимна, или в его конце. И теперь та же самая фраза звучит из уст тех старцев, которые в видении символизируют собой полноту того, что мы называем обычно небесной Церковью. Мир наконец стал частью Царства и сам превратился в Царство. Прежде всего такое превращение ознаменовалось тем, что миру открылся небесный Храм, прообразом которого был Храм земной, находившийся в Иерусалиме. И тут уже за символами открывается духовная реальность, ими обозначаемая.
Ведь всякий земной алтарь существует и имеет смысл лишь постольку, поскольку существует алтарь небесный, тот Престол славы, который находится в точке, где Бог встречается с миром. В мироздании есть «место», где Божья воля, Божья интенция непосредственно соприкасается с Божьим творением. Разумеется, как физическая реальность такое место не существует, но проекция Престола в физическое пространство возможна — туда, куда Бог укажет. Так и возникали в мире ещё до прихода Христа священные места, алтари, места Присутствия, где небо соприкасалось с землёй.
Таким местом был и Храм в Иерусалиме. А пророки ещё до прихода Мессии воспринимали это место символически как видение Престола славы. И вот теперь то, что раньше было невидимо, духовный центр мироздания, скрытый от глаз падшего человека, становится видимым, а мир преображается, оказываясь в состоянии непосредственно воспринимать исходящие от Бога духовные воздействия. Так мир становится Царством, начиная существовать открыто перед Божьим престолом. А Царём этого Царства становится воскресший из мёртвых Мессия — тоже явно для всех и открыто.