Мысли вслух на Ис Нав 5:9-12
Вхождение в землю обетованную — процесс многогранный. Туда, само собой понятно, нужно было войти физически — иначе всё остальное было бы не более чем символом, а Богу символов недостаточно. С другой стороны, если бы этим физическим вхождением всё ограничилось, оно потеряло бы всякий смысл. Отсюда обрезание — «снял я с вас срам Египта». Почему срам? Потому, что быть необрезанным для еврея означало не признавать открыто свою принадлежность к народу Божию. Обрезание — знак союза-завета, само по себе оно не заменяет ни отношений с Богом, ни духовного пути.
В принципе за Богом можно идти без всякого обрезания. С другой стороны, обрезание оказывается напоминанием самому человеку о той ответственности, которая лежит на нём, если он принадлежит к народу Божию. Отказ от обрезания в этом смысле похож на отказ от юридической фиксации некоторых отношений, например, супружеских. С одной стороны, брак есть брак, перед Богом он не становится чем-то иным без бумажки из Загса. С другой, если он или она упорно этой бумажки не хочет, есть повод задуматься. Может быть, человек просто не желает себя связывать лишними обязательствами? Примерно так же было и с обрезанием, только избавиться от него уже было невозможно.
Человек свидетельствовал свою готовность строить отношения с Богом Авраама и идти за Ним, свидетельствовал так, чтобы это свидетельство осталось навсегда. Или не свидетельствовал, и тогда вставал закономерный вопрос: почему? Не хотел брать на себя лишней ответственности? Может быть. Как может быть и другое: обычная расслабленность, погружённость в повседневную «текучку». Не случайно упоминает священнописатель, что вышедшие из Египта обрезаны были, а вот родившиеся в пустыне — нет.
Вышедшие из Египта были на Синае, они заключили с Богом завет, а родившиеся в пустыне жили в этом завете, но как бы по инерции, не особо задумываясь о том, что он для них означает, а значит, не думая и о знаках завета. Знаки ведь становятся важны тогда, когда осознаёшь то, что они обозначают, осознаёшь по-настоящему. Теперь, в земле обетованной, надо было осознать завет заново и по-настоящему. Иначе данная Богом земля легко превратилась бы в Египет — со всеми вытекающими последствиями.