Мысли вслух на 2 Фес 2:1-12
В Фессалоникийской церкви были довольно сильны эсхатологические ожидания. В принципе, ничего странного в этом не было: первые два или даже три поколения христиан ожидали возвращения Спасителя буквально каждый день. Но среди фессалоникийских христиан к тому же получили распространение столь широко распространённые и сегодня в определённых кругах попытки вычислить день второго пришествия. Такие попытки периодически предпринимаются в христианской среде снова и снова, несмотря на то, что Сам Иисус в одной из Своих бесед с учениками прямо говорит, что даже Ему Самому этот день неизвестен. И дело тут, скорее всего, не в том, что Бог от нас что-то специально скрывает, а в том, что речь идёт о процессе богочеловеческом, в котором Бог участвует так же, как и люди.
Тут уже сложно что-то сказать или определиться с датами заранее: ведь человек свободен, он может откликнуться на Божий призыв раньше или позже, тот духовный процесс, который мы называем спасением, соответственно, тоже пойдёт быстрее или медленнее, а значит, и дата изменится соответственно.
Павел обращает внимание адресатов своего послания ещё и на то, о чём говорил Спаситель прямо и недвусмысленно: день Его возвращения наступит не раньше разрушения и осквернения Иерусалимского Храма, которое, как известно, произошло в 70 г. н.э. Однако за этими внешними событиями апостол видит духовный процесс, связанный с тем, что можно было бы назвать самоорганизацией сил зла: из «среды» этих сил должен быть выбран («взят») тот, кого пока ещё сдерживают («удерживают»), не давая ему проявиться во всей полноте. Как видно, Павел понимает: история мира после прихода Христа — это история поляризации в нём сил света и сил тьмы, противостоящих друг другу.
И кончится она тем, что обе силы раскроются во всей возможной полноте, и вот тогда-то история завершится. Такой взгляд на мессианскую эпоху можно считать отчасти традиционным: ведь и в ветхозаветных книгах говорится о том, что с приходом Мессии противостояние добра и зла в мире достигает апогея. Но теперь, в контексте уже собственно христианского откровения, апостол понимает, что нам, христианам, как раз и предстоит жить во времена этого нарастающего противостояния, о чём он и пишет своим фессалоникийским братьям.