Мысли вслух на Лк 6:1-10
По свидетельству евангелиста, окружающие Иисуса люди (и в первую очередь фарисеи) не раз упрекали Его в неуважительном отношении к шаббату, которое выражалось, в частности, в том, что Он совершал в день шаббата нечто, нарушавшее запреты, связанные с субботним покоем. Некоторые комментаторы даже интерпретируют эти действия Спасителя, как сознательное нарушение шаббата, который Он, по их мнению, «отменил».
Между тем, Сам Иисус говорил, что Он пришёл не для того, чтобы разрушить Тору, а для того, чтобы довести её до полноты. И к шаббату это относится в полной мере: ведь соблюдение шаббата является предписанием четвёртой заповеди Декалога. Вопрос лишь в том, что в данном случае считать смыслом, а что формой. Изначальный смысл заповеди о шаббате был связан, в первую очередь, с необходимостью углублённого богообщения, которому можно было научиться, лишь посвящая такому общению особое время (каждый седьмой день, согласно предписанию Торы).
Запрет заниматься в день шаббата обычными делами был связан, в первую очередь, с необходимостью выпасть из того круговорота повседневных дел, который обычно захватывает человека целиком (не случайно иудейская традиция запрещает в шаббат не только работать, но и говорить о работе, и даже думать о ней).
Однако уже в послепленный период заповедь о шаббате обросла многочисленными правилами и предписаниями, связанными, в основном, с ритуальными запретами, носившими во многом внешний, формальный характер. День шаббата для многих превращался из дня, посвящённого богообщению, в довольно суровую и мрачную религиозную обязанность: думать приходилось уже не о Боге, а о том, чтобы не нарушить какой-нибудь запрет, да ещё и следить при этом, чтобы окружающие тоже ничего не нарушали. Иисус же возвращает шаббату его изначальный смысл как времени богообщения.
Если человек голоден, его надо накормить, если болен — исцелить, и ничего, мешающего богообщению, тут нет и быть не может. В самом деле, речь ведь идёт не о той повседневной работе, занятости, круговерти, которая захватывает человека целиком, а о ситуации совершенно конкретной, в которой оказался человек, нуждающийся в помощи. С точки зрения религиозных правил шаббат нарушен, а по сути — нет, ведь помощь ближнему от Бога не отделяет. Но было и другое: свидетельство о Царстве.
Ведь Иисус не излечивает, он исцеляет. Исцеляемый выздоравливает не благодаря чьей-то работе, а потому, что Царство вошло в мир и коснулось исцеляемого. А ведь именно в Царстве шаббат и обретает свою полноту. В самом деле: где же ещё богообщение могло бы быть полнее? А ведь в нём — единственный смысл шаббата. И тогда уже не важно, что делает человек, чем он занят. Ведь ни одно дело, если только оно делается в Царстве, шаббата не нарушит.