Мысли вслух на Мк 16:1-8
Воскресение Марк описывает как событие совершенно неожиданное для всех, включая самих учеников. Идущие к гробнице женщины озабочены лишь одной проблемой: камень, которым обычно закрывали вход, был для них слишком тяжёл, откатить его самим им бы не удалось. Они не ждут уже никаких чудес: ведь их Учитель мёртв, и на смерть Он пошёл добровольно, значит, всё кончено.
На самом же деле события с самого начала развиваются совсем не так, как они ожидали: тот самый камень, о котором они так много думали и который казался им главной проблемой, никаких проблем им не доставил — он уже был отодвинут от входа. Да и всё дальнейшее тоже оказалось совершенно неожиданным, не таким, как можно было ожидать соответственно логике нашего падшего мира. Вместо смерти пришедшие к гробнице женщины находят жизнь, вместо погребальных обрядов, ради которых они пришли, — весть о Воскресении.
Логика Царства всегда была не такой, как логика падшего мира, и с самого начала своего вхождения в мир эта логика Царства сбивала с толку людей, не готовых к встрече с ней — а не готов оказывается никто, даже тот, кто лично слышал о Царстве от Того, Кто его принёс в мир. Отчего, казалось бы, пугаться женщинам, услышав о воскресении их Учителя? О воскресении в последний день они должны были слышать не только от Него, но и от других — вера во всеобщее воскресение была распространена среди верующих евреев если не повсеместно, то, во всяком случае, очень широко. Не верили в него разве что некоторые представители священнической верхушки и «либерально» мыслящие аристократы, но все они были скорее исключением из общего правила.
Можно было бы, конечно, подумать, что женщины просто испугались, как испугались позже апостолы, увидев воскресшего Иисуса, Которого они приняли за призрак, за вышедшую из гробницы тень. Возможно и то, что они испугались, увидев ангела и поняв, кто перед ними — встреча с Божьими вестниками считалась не всегда безопасной. Скорее же всего испугались они потому, что просто не были внутренне готовы к тому, о чём в принципе знали и в реальности чего не сомневались, если говорить о нём «вообще».
В воскресение «вообще» они верили, как и все, но поверить в его реальность здесь и теперь были не готовы. Отсюда и страх, и бегство, и, главное, молчание — невозможно ведь свидетельствовать о том, что ещё не вошло по-настоящему в собственную жизнь, о том, что ещё не осознано и до конца не пережито. Позже придёт и время свидетельства — но не сразу, а после Пятидесятницы, когда Дух Божий поможет свидетелям Воскресения осознать то, свидетелями чего они стали.