Мысли вслух на Мф 22:15-22
Вопрос, заданный Иисусу касательно налогов, на первый взгляд может показаться несколько странным. Конечно, во все времена налогоплательщики выполняли свои обязанности по отношению к государству не слишком охотно и старались минимизировать платежи.
Но задавать вопрос о налогах, да ещё прибавляя при этом что-то о «пути Божием», т.е. о пути праведности? Однако странной такая постановка вопроса могла бы показаться нам, а современникам Иисуса она такой не казалась. В самом деле, Иудея в те времена давно уже потеряла обретённую некогда, после Маккавейских войн, независимость, она находилась под властью Римской империи, и большая часть налогов уходила римским властям.
Неудивительно, что на сборщиков налогов смотрели, как на коллаборационистов и пособников врага. А в римлянах действительно видели врагов, и речь шла не только о национальных чувствах, но и о религиозных: ведь мессианские ожидания в евангельские времена среди евреев были очень напряжёнными, а на Мессию смотрели, в первую очередь, как на Того, Кто восстановит независимое еврейское государство и установит в нём законы, соответствующие Торе. И каждый, кто чем бы то ни было содействовал римской власти, считался предателем не только своего народа, но и веры своих отцов. В таком религиозно-политическом контексте вопрос о налогах становился вопросом не только политической, но и религиозной жизни.
Представители крайних направлений иудаизма того времени, которых называли «ревнителями» («зелотами»), выступали против уплаты налогов римлянам. Впрочем, они вообще были сторонниками немедленной вооружённой борьбы против римской власти, в форме восстания или террора в зависимости от ситуации.
Другие, настроенные, подобно фарисеям, менее радикально, вопрос о налогах старались обходить: теоретически они признавали правоту зелотов, но идти на конфликт с властями не хотели. Впрочем, негласно Синагога, по-видимому, всегда поддерживала крайних или, по крайней мере, была на их стороне, и публично зелоты фарисеям неудобных вопросов не задавали, считая их, в некотором смысле, своими.
Иное дело Иисус, Которого заданным Ему публично вопросом о налогах, очевидно, хотели «подставить»: ведь при любом ответе Он становился врагом или крайним, от которых в таком случае можно было ожидать всего, чего угодно, вплоть до убийства неугодного им популярного Проповедника, или римским властям, которые призыв к отказу от платежа налогов расценивали, как призыв к бунту со всеми вытекающими из такого призыва последствиями.
Иисус же, как видно, дал совершенно неожиданный для спрашивающих, но вполне логичный в контексте собственного свидетельства ответ: Царство не имеет никакого отношения к налогам, как и вообще ни к каким законам непреображённого мира. Ни уплата, ни неуплата налогов в духовной жизни не значит ничего. Эти вопросы каждый решает для себя сам, и если кто-то хочет заплатить налог, он всего лишь отдаёт земной власти то, что и так ей принадлежит.