Мысли вслух на Иов 36:1-33
Последнюю часть своей речи Елиуй предваряет увещанием Иову, призывая его внимать тому, что будет сказано. «Слова мои точно не ложь, перед тобой совершенный в познании», - говорит Елиуй. Мало кто из людей дерзнул бы сказать такое: можно ли быть уверенным в точности своего знания, особенно когда речь идет о Непостижимом? С точки зрения здравого смысла такое вступление обесценивает всю дальнейшую речь Елиуя. Возможно, автор вкладывает в уста Елиуя такие слова потому, что в нем он выводит представителя одной из религиозных группировок своего времени, и хочет сделать его узнаваемым.
Характерная черта рассуждений Елиуя – представление о завершенности мира. Ничего нового не будет появляться на земле, и Бог восседает над ней как грозный, но справедливый Судия. Бог поддерживает праведников и карает беззаконных, вразумляет заблуждающихся, чтобы они не погибли в неразумии. Если бы Иов прислушался к вразумлению, Бог и его избавил бы от несчастий. Эта картина стабильного мира, пусть несовершенного, но завершенного.
Бог, открывшийся в истории людей, вмешивающийся в ход истории и ведущий мир к спасению, Бог Библии – не таков. Библия говорит о Боге, Который действует, чтобы вернуть человечество в Эдемский сад, «возвести на небо», как выражается свт. Иоанн Златоуст. Для Елиуя никакой такой сад не нужен, достаточно того мира, в котором пребывает человечество сейчас.
Во второй части главы Елиуй воспевает величие Бога, царствующего над природой и над миром людей. И снова главное в воспеваемом им Боге – то, что Он за облаками. Как посторонний, поливает он мир дождями и скрывает молнии в Своей деснице – но вопль страдающего не доходит за облака. Автор книги Иова в речах Елиуя доводит до логического завершения позицию друзей Иова, и эта завершенная позиция ужасает своей безжизненностью.
Страдающего Иова Елиуй наставляет превозносить Бога и грозит ему карой за дерзость. И в запальчивости проговаривается: «Не желай той ночи, когда народы истребляются на своем месте» (современный перевод Десницкого предлагает вариант: «Зря ты мечтаешь о той ночи…»; Септуагинта и славянский текст звучат еще определеннее: «Не привлецы нощи, еже взыти людем вместо их», - «не зови эту ночь»). О чем говорит Елиуй? Что это за ночь суда, когда целые народы сметаются с лица земли? Елиуй, собственно, имеет в виду слова Иова, когда тот требует открытого суда над собой. В ночь суда погибнут целые народы, и как устоять тогда одинокому Иову? Для Елиуя личность человека не много значит, вот он и предупреждает Иова об опасности суда. Но если в ночь суда Бог уничтожает народы, на замечая отдельных людей, то чего стоят все заклинания Елиуя о Его справедливости?
Может быть, здесь мы становимся свидетелями переломного момента в развитии библейского персонализма, когда в результате проповеди пророков представление о Боге – Владыке народов сменяются вестью о Боге – Избавителе каждого человека. Но самое главное: «ночь, когда сметаются народы», звать которую Елиуй не рекомендует Иову, в пророческих книгах называется Днем Господним, который «мрак, а не свет» – Днем прихода Христа Спасителя. Суть всей речи Елиуя в этом: «не зови Христа». И цена его словам соответствующая.