Мысли вслух на Мф 15:21-28
Читая рассказ об исцелении дочери хананеянки, нельзя не удивляться тому, до какой степени Господь уважает человеческую свободу. Когда мы обращаемся к Нему с просьбами, в том числе и просьбами о чудесах, Он всегда задает вопрос о вере. Веришь ли ты, что Я могу это сделать? Израильтяне, огромными толпами стекавшиеся к Иисусу, верили в то, что Он — Христос, Сын Давидов, или, во всяком случае, думали, что Он — посланный Богом пророк и Праведник, молитву Которого услышит Всемогущий. Так или иначе, эти люди ожидали помощи и исцеления от Единого Бога, Творца неба и земли.
Хананеянка же происходила из языческого народа, не только не ожидавшего Мессию, но даже не исповедовавшего Единого Бога. Почему она обратилась к Иисусу? Потому ли только, что слух о совершаемых Им исцелениях распространился по всех стране? Или, быть может, болезнь дочери была так тягостна для нее, что она не задумывалась о религиозных аспектах этого исцеления... По-человечески естественно было бы спросить ее, во что она верит, ведь без веры исцеление вряд ли могло быть получено ею. Бог ведь не безликая сила, которую можно использовать, но Личность, к Которой можно обратиться. Как же просить что-то у Того, в Кого не веришь?
Но Господь не задает хананеянке прямого вопроса. Он предлагает Свое видение ситуации, говорит о том, что детьми в доме Отца могут быть лишь верящие в Него. В греческом тексте переведенное в Синодальном переводе как «псы» слово стоит в уменьшительной форме «щенки» и не содержит ничего обидного. Маленькие дети и щенки, бегающие (вместе) по двору, имеют много общего, но отношения первых и вторых к Хозяину дома совершенно разные. В результате у хананеянки остается свобода принять свое собственное решение, определить для себя, к чьей благодатной силе она обращается за помощью. Делая этот выбор и принимая предложенную Иисусом картину, она проявляет редкостное смирение, которое не остается без награды.