Мысли вслух на Числ 9:1-23
Судя по предписаниям, содержащимся в Книге Чисел, яхвизм Моисеевой эпохи был весьма далёк от того религиозного формализма, который с течением времени, к сожалению, стал его практически неотъемлемой частью. Разумеется, он никогда не был в нём частью определяющей — иначе история его могла бы закончиться ещё до прихода Христа, — но зачастую он был весьма заметен и в яхвизме, и в выросшем из него иудаизме.
Такова всякая религиозность — она неизбежно стремится к примату формы над содержанием, просто потому, что сама она в сущности и есть именно форма — содержанием же всякой религиозной традиции является не религиозность как таковая, а то откровение, которое оно в себе содержит, часто пряча его в религиозную оболочку как в своего рода футляр. Во времена Моисея же преобладал не религиозный формализм, а то откровение, благодаря которому яхвизм стал тем, чем он стал. Предписания о праздновании Песаха — явное тому свидетельство. Проще всего было бы просто запретить тем, кто не успел подготовиться, участие в празднике — но Божье откровение однозначно: в празднике может участвовать каждый, даже если он для не успевших подготовиться сместится на один день.
Участие в празднике, предполагающем освящение народа, важнее календаря: если человек не успевает к сроку, и опоздание не слишком велико, пускай присоединяется, как только будет готов. Если же и были предписаны народу подробные правила ритуальной чистоты, то они в те времена были действительно необходимы: ведь смерть тогда была всевластной, а осквернение было одним из её проявлений, так, что от скверны надо было бежать, как от огня.
Иначе не получилось бы двигаться за Богом шаг в шаг, как предписывает та же Книга Чисел: когда облако Божьего присутствия двигалось, двигался и народ, когда оно оставалось на месте, и народ стоял, не трогаясь в путь. Надо было видеть это сияющее облако, не терять его из виду — а осквернённый человек легко мог бы перестать его замечать. Тогда народу оставалась бы лишь пустыня — пустыня не только без пищи и воды, но и без Бога.