Мысли вслух на Числ 6:1-27
Закон о назорействе может показаться несколько странным. Какова была цель назорея, для чего требовалось упомянутое воздержание от всех крепких напитков? Что это — некое движение трезвенников? Или братство аскетов? Но тогда почему речь идёт о воздержании именно от крепких напитков, но не от мяса и не от супружеской жизни — ведь подавляющее большинство аскетических практик древности предполагало и то, и другое? Тут если и аскеза, то весьма своеобразная. К тому же, речь идёт не о постоянном, на всю жизнь, а о временном обете — неизвестно, возможно ли было принесение обета назорейства на всю жизнь. И всё же назорейство было своего рода аскетической практикой — однако не в привычном смысле слова.
Не случайно тут именно воздержание от крепких напитков выходит на первый план. Кстати, в Израиле в древности существовало целое движение, члены которого ни вина, ни других напитков, связанных с брожением, не употребляли вообще — это так называемые реховиты, буквально «живущие на улицах». На улицах потому, что они принципиально не признавали не только вина и других крепких напитков, но и вообще оседлой жизни: даже в городах они демонстративно разбивали свои шатры и жили в них, будучи уверены, что иначе, в городском доме, настоящим яхвистом не останешься.
Вино они отвергали по той же самой причине, по которой и городские жилища: и то, и другое было несовместимо с жизнью кочевника, а для реховитов только кочевник и был яхвистом. Вино, само собой понятно, для кочевника большая редкость: ведь при кочевом образе жизни ни о каких собственных виноградниках говорить не приходится. Примерно то же, но в меньшем масштабе, имеет место и в случае назорейства: воздержание от вина и других крепких напитков должно было прежде всего напомнить человеку о пустыне, об Исходе, о том пути, который народу пришлось пройти от Синая к земле обетованной.
Тут, конечно, мало было только воздерживаться от вина, тут надо было многое вспомнить, прожить заново, мысленно вернуться к истокам, туда, где всё начиналось, где была дарована Тора, где Бог впервые открылся Моисею. Такие переживания могли духовно обновить человека и заставить его внутренне собраться, заново посмотреть на свои отношения с Богом и вообще на свою жизнь. Конечно, никаких гарантий тут быть не могло, но возможность такого обновления предоставлялась каждому. Остальное зависело от самого человека.