Мысли вслух на Быт 27:1-41
Сегодня мы читаем весьма хорошо известную историю о том, как Иаков хитростью выманил у своего отца Исаака благословение, по человеческим законам «полагавшееся» старшему сыну, Исаву. Она продолжает еще более известный рассказ бытописателя о продаже первородства за чечевичную похлебку. Иаков обманывает своего отца, чтобы получить его благословение, чтобы стать наследником завета с Богом. Обращаясь к Моисею, Господь называет Себя: «Я — Бог Авраама, Исаака и Иакова». Но по законам, по крайней мере — по человеческим законам, должно было бы звучать: «Бог Авраама, Исаака и Исава».. В чем же дело? Неужели Бог одобряет обман собственного старого полуслепого отца, в результате которого Иаков становится наследником завета? Неужели?..
Такого рода смутительные вопросы появляются у большинства людей, читающих эту историю. Но Бог не может одобрять неправды, и, надо полагать, не обман находит в действиях Иакова Божье благословение. Наиболее разумным представляется предположение о том, что есть главное качество Иакова, отличающее его от Исава: ему, Иакову, этот завет нужен позарез. Исаву же, насколько можно судить по рассказу бытописателя, Бог и завет, в сущности, безразличны. Блага, причитающиеся по завету, еще могут заинтересовать его, он подходит к завету прагматически. Иаков же решается даже на обман, лишь бы не быть отторгнутым от завета с Богом. Возможно, мы призваны подражать не тому, как Иаков добивается благословения, а тому, насколько сильно оно ему нужно.
Ведь «по праву» мы, конечно, должны считаться участниками Нового завета: по праву крещения, еще по какому-нибудь праву.Но, включая этот отрывок в число чтений Великого Поста, Церковь, возможно, предлагает нам простую мысль о том, что, если полагаться на то, что принадлежит по человеческому праву, можно лишиться всего. Бог приветствует не таких, как Исав! Ему нравится Иаков (конечно, с поправкой на то, что ложь противна Ему)! Потребность в Боге — вот главное, чему мы здесь могли бы поучиться.
И еще обращает на себя внимание некоторая странность в логике бытописателя. Разве не могли бы оба брата наследовать благословение? Разве на мог бы Исаак благословить обоих? В конце концов, разве не мог бы Бог через Исаака благословить обоих? Вероятно, на все эти вопросы можно было бы ответить утвердительно. Но Исаак не робот. Его представления о завете и наследовании благословения не могут быть изменены «мановением руки». Он не пассивное звено в передаче благословения, и Бог нисходит до того, чтобы обращать на это внимание. Возможно, с иной точки зрения позиция Исаака покажется «слишком узкой». Но Бог применяется к ней настолько, насколько это возможно. Это поразительный факт, о котором необходимо помнить, чтобы не преувеличивать роль своих представлений.