Мысли вслух на Ис 50:4-9
Говоря о своём пророческом служении, Исайя упоминает «открытое ухо» и «язык ученика» («язык мудрых»). Что же он имеет в виду? Понятые буквально слова об «открытом ухе» предполагают опыт того пророческого слышания, при котором человек слышит голос Божий совершенно буквально, так же, как мы слышим человеческую речь. Но ведь такое слышание не связано напрямую с теми физиологическими механизмами, которые бывают задействованы в обычном случае.
Человек слышит Бога, даже если речь идёт о голосе, не так, как человека. Открытые Богом смыслы воспринимаются человеком непосредственно, и уже потом сам человек облекает их в слова своего родного языка. Тут нужен не столько острый слух или даже острый ум, сколько духовно внимательное сердце. Иначе вполне возможна ситуация, когда человек, по известному евангельскому выражению, имеет уши, но не слышит. Воля, не желающая слышать Бога, закрывает сердце человека от Божьего воздействия, а вместе с сердцем закрываются и уши: человек престаёт слышать Бога.
Но что же закрывает сердце от Бога? И что может помочь сохранить открытость? Исайя отвечает и на этот вопрос: язык ученика. Соответствующее еврейское выражение можно перевести и как «язык мудрых». Но даже при таком переводе речь идёт о мудрости того, кто ещё продолжает учиться. Может ли ученик говорить? Очевидно, да. Может ли он сказать что-то важное, мудрое, ценное? Вполне возможно. Но настоящий ученик никогда не считает себя вправе учить. По крайней мере, пока он ощущает себя учеником. Стоит лишь перестать ощущать себя учеником, и сердце закроется.
Слушать больше нечего, всё уже ясно. Можно начинать учить других. Ученик же никогда не учит. Он может поделиться с другими тем, чему научился, но он никогда при этом не перестаёт слушать. Идеальное состояние для пророка — одновременно слушать то, что говорит Бог, и свидетельствовать об услышанном. И пусть те, кому что-то не нравится в словах свидетеля, предъявляют претензии Богу: ведь это Он открыл свидетелю то, что открыл.