Мысли вслух на Дан 3:14-20
Всякому христианину известно, что времена гонений — это время испытания верности Богу, верности Христу. В житийной литературе часто встречаются рассказы о чудесах, которыми сопровождалось свидетельство христианских мучеников. Насколько достоверны эти рассказы — вопрос отдельный. Но вот герои Книги Даниила, готовясь к свидетельству своей верности Богу Израиля, кажется, вовсе и не ждут чуда. Не то чтобы совсем не ждут — они вполне допускают, что Бог, если захочет, сохранит их даже в раскалённой печи.
Но своё свидетельство в зависимость от этого чуда они не ставят. Так же, как не ставили его в зависимость от чудес и христианские мученики. В самом деле: речь ведь идёт о свидетельстве верности Богу и Христу, а не о свидетельстве силы Божьей. Бог, конечно, всегда может вмешаться и явить Свою силу. Если сочтёт это нужным. А если нет, то свидетельством станет сама смерть мученика.
В самом деле: в мире, где жизнь была высшей ценностью, готовность умереть могла означать лишь одно из двух. Либо для идущего на смерть то, ради чего или тот, ради кого он умирает было важнее его собственной жизни — но это было бы для всех очевидным абсурдом. Смерть за идею — феномен нового времени, феномен христианской эпохи. И возможна такая смерть лишь как некое квазихристианское мученичество. Либо идущий на смерть знает иную жизнь. Жизнь во всей её полноте.
В полноте, лишь малую часть которой составляет земная жизнь. И мученик готов отказаться от малой части ради целого. Это и есть свидетельство. Свидетельство того, что слова свидетеля о Боге, о Христе, о Царстве — не просто слова. Что это реальность. Его реальность. Реальность того Царства, в котором он живёт. А то, что считают реальностью его мучители, — лишь бледная тень и злая пародия на реальность Царства. Которая в своё время исчезнет вместе с тем злом, которое пронизывает падший мир, вновь становящийся Царством.