Мысли вслух на Быт 31:22-55
Есть люди, которых может остановить только Бог. Лаван, судя по библейскому рассказу, был как раз из таких людей. Его обида должна была быть велика. Какими бы натянутыми ни были отношения между ним и Иаковом, бегство последнего просто не вмещалось ни в какие рамки приличий того времени. Так можно было расстаться лишь со злейшим врагом, от которого ожидаешь предательства, удара в спину или чего-нибудь подобного.
После такого бегства Лаван, наверное, должен был думать, будто Иаков решил, что тот собирается его зарезать ночью в собственном шатре. Подобное поведение было фактически прямым оскорблением и вызовом, который Лаван принял и на который отреагировал соответственно. Иакову между тем действительно лучше было бы расстаться с Лаваном, быть может, не в такой форме, но всё же.
Оставаться дольше в его владениях означало бы всё более и более возрастающие трения — Иаков слишком уж разбогател, и его богатство если не самим Лаваном, то многими его родственниками рассматривалось как украденное у их рода. Однако бежать так, как бежал Иаков, можно было лишь в том случае, если этого бегства требовал Бог: иначе оно было бы просто безумием. Бог и остановил Лавана, когда тот пустился в погоню за Иаковом: ведь такой уход Иакова был Его инициативой. Не помешали даже украденные Рахилью терафимы — домашние боги Лавана.
Смысл кражи вполне понятен: человек, забравший с собой изваяния хранителей дома, продолжал оставаться причастным дому, он не уходил совсем, не терял прав на дом и на наследство, не отказывался от них. Рахиль, судя по рассказу, как раз и не хотела ни от чего отказываться — быть может, она думала, что и без того недополучила чего-то в отцовском доме, надеясь восполнить недоданное наследством, полученным после смерти отца. Как бы то ни было, она тайно увезла с собой терафимов, сохранив тем самым свои права на дом и не отказываясь от наследства.
Это особенно возмутило Лавана: уйти так вызывающе, да ещё и предъявлять претензии на дом, хозяину которого фактически плюнул в душу — такое было уж слишком. Однако Бог и тут не оставляет Иакова: ведь он действительно ничего не знал об унесённых его женой терафимах. Люди могут иногда поступать странно, некрасиво, необдуманно, даже греховно — но пока есть хоть малейший шанс осуществить Свой замысел, Бог его осуществляет. Вопреки человеческой греховности и человеческому несовершенству — ведь безгрешных и совершенных людей после грехопадения у Него больше нет.