Мысли вслух на Евр 7:20-28
Продолжая тему нового первосвященства и нового Первосвященника, автор послания вновь обращает внимание своих читателей на то, что этот новый Первосвященник отвечает Своему первосвященническому служению в полной мере, чего никак нельзя сказать о Его предшественниках, которые были обычными людьми. Конечно, и они соблюдали священническую Тору, и они очищались, и они освящались, становясь, в свою очередь, инструментом в руках Божиих для освящения народа. Но они по определению не могли стать совершенным инструментом, ведь для этого человек должен был стать живой Торой, а значит, полностью очиститься от греха, не только от того конкретного греха, от которого очищались через омовения и жертвоприношения, но и от греха, в новозаветных книгах называемого первородным. Разумеется, никто из людей ничего подобного сделать не мог, и лишь Сам Христос мог стать и действительно стал тем идеальным Первосвященником, Который оказался в состоянии очистить и освятить ищущих Царства настолько, чтобы оно оказалось им доступно (ст. 23 – 28).
Автор послания не случайно говорит об Иисусе Христе, что Он стал поручителем союза («завета»), превосходящего прежний, поручителем, на которого указал Сам Бог, как на гаранта этого нового союза (ст. 21 – 22). Здесь автор, несомненно, апеллирует к понятию нового, мессианского союза-завета, о котором впервые заговорил Иеремия (Иер. 31 : 31 – 33). Образ Мессии-Первосвященника восходит, по-видимому, именно к нему: ведь союз с Богом в сознании как яхвистов, так и иудеев был неотделим от культа, жертвоприношения, освящения, именно в них он осуществлялся прежде всего, притом осуществлялся так, что это непосредственно затрагивало каждого, кто принадлежал к народу Божию.
Неудивительно, что с новым союзом-заветом стали связывать и новое священство: ведь именно его качеством определяется мера освящения как отдельного человека, так и народа в целом. И автор послания остаётся верен этой традиции, он лишь привносит в неё то понимание Торы, которое было свойственно его учителю: для живущих в Царстве Тора перестаёт быть актуальной в своей прежней, регулятивной роли, вместе с тем продолжая оставаться духовной формой, вполне адекватной тому содержанию, которое составляет жизнь Царства. Священническая Тора как культовое законодательство для Царства не актуальна, в этом смысле Мессия-Первосвященник выше Торы; само же освящение остаётся основой жизни Царства, не переставая быть актуальным никогда, но теперь оно прямо связано с личностью Самого Спасителя, Который Сам стал живой Торой, вместив в Себя всю полноту Царства (ст. 28).