Мысли вслух на 2 Кор 1:1-11
Своё второе послание коринфской церкви Павел начинает с упоминания тех гонений, которые обрушились на него самого и на его спутников в Малой Азии (римской провинции Асия, ст. 8). И с разговора о том, чем является исповедничество и мученичество для христианина (ст. 3 – 5). Человеку, не знающему Царства, оно нередко представляется чем-то похожим на те гонения и преследования, которым нередко подвергались в прошлом и подвергаются сегодня проповедники новых идей или борцы за справедливость. В известном смысле такой взгляд можно считать верным: все апостолы, включая и Павла, проповедовали Христа и свидетельствовали о Царстве, тут было место и новым идеям, и требовательным напоминаниям о Торе и о праведности, без которой в Царство не войти.
Но свидетельство апостолов было всё же не изложением новых идей или старым, как мир, призывом к справедливости. Царство, принесённое в мир Спасителем, не идея и не призыв к новой жизни, это сама жизнь, которая для свидетеля так же реальна и несомненна, как несомненна для человека, не знающего Царства, жизнь нашего, ещё не преображённого, мира. И сама готовность умереть становится не просто доказательством истинности слов свидетеля, которые он ставит выше собственной жизни, а свидетельством как таковым, наглядным примером того, что жизнь Царства является для говорящего именно подлинной и несомненной реальностью, которая для него оказывается реальнее даже смерти, ставящей последнюю точку в судьбе каждого, чья жизнь протекает в границах лишь нашего, ещё не преображённого, мира. В мире, поражённом грехом, к смерти приговорены все, и вопрос лишь в том, ограничивается ли жизнь человека рамками этого мира, или он всё же может надеяться на Того, Кто, Сам преодолев грех мира, может избавить от власти смерти и Своих последователей (ст. 9 – 10).
Сами по себе страдания и смерть, конечно, не доказывают ничего. Доказательством может стать лишь очевидный факт наличия в жизни свидетеля чего-то такого, что неподвластно ни страданиям, ни смерти, факт, о котором свидетель окажется в состоянии засвидетельствовать окружающим именно во время страданий или в миг собственной смерти. А такое свидетельство возможно лишь в том случае, если свидетель живёт жизнью Царства, ощущая её в себе даже тогда, когда человеку, Царства не знающему, рассчитывать уже не на что. Неудивительно, что в таких страданиях могут участвовать и те, кто непосредственно к ним не причастен: ведь речь идёт о Царстве, не знающем границ (ст. 6 – 7). Конечно, ни в страданиях, ни в смерти самих по себе смысла нет и быть не может, как не может его быть ни в каком зле. Но в победе над смертью смысл есть, и христианин может это засвидетельствовать. А тогда его свидетельство становится уже не просто свидетельством собственного бесстрашия перед лицом смерти, но свидетельством Царства.