Мысли вслух на Екк 9:1-18
В определённом отношении восприятие праведности и мудрости как целей, ценных самих по себе, было важным открытием Екклесиаста, ведь в таком случае ответ на вопрос о смысле жизни и происходящих в мире событий уже не зависел от самих этих событий: всё определялось лишь жизненной позицией и выбором человека. Но такое решение порождало иную, быть может, куда более серьёзную проблему, обесценивая в глазах человека не только такие понятия, как справедливость и воздаяние, но и сам суд Божий. В самом деле, если «всем — одна участь», если на жизнь праведного и нечестивого ни праведность одного, ни нечестие другого никак не влияет, что может быть хуже (ст. 2 – 3)? И не означает ли это, что мир вообще внеморален, что во всём происходящем «нет ни любви, ни ненависти» (ст. 1)? А если так, то, быть может, и Богу вовсе нет дела до людей, до их праведности и нечестия, а, возможно, и вообще до всего, происходящего в мире?
Картина становилась совсем уже мрачной, если прибавить к ней ещё и тот достаточно очевидный факт, что от усилий человека успех его деятельности часто совершенно не зависит, что успех — дело случая (ст. 11). В мире всё вообще случайно, и такой вывод, сделанный Екклесиастом, вполне логичен, он вытекает из всех его предшествующих размышлений. В самом деле, если Богу нет дела до праведности и нечестия, то почему Он вообще должен заботиться о человеческих делах? В таком случае едва ли можно вести речь и о промысле Божием, тут уместнее оказывается деизм — такое представление о Боге, которое, продолжая видеть в Нём Владыку и Творца мироздания, отказывается от мысли о каком бы то ни было вмешательстве Его в происходящие на земле после сотворения события. А в мире, где всё случайно, ценится, конечно, не мудрость, а сила (ст. 16).
Иногда, особенно в дни бедствий, к словам мудрых прислушиваются целые города, но, как только бедствия минуют, о них быстро забывают (ст. 13 – 15). А потому человеку остаётся только одно: радоваться в жизни всему, чему возможно радоваться (ст. 7 – 10), ведь радость жизни пройдёт вместе с самой жизнью, в шеоле умерший не найдёт ничего из того, что было ему дорого и радовало его в этом мире (ст. 4 – 6). Вывод пессимистический, но он вполне реалистичен в мире, который лежит во зле и не предполагает никаких изменений к лучшему.