Мысли вслух на Мф 16:6-12
Что, интересно, имеет в виду Иисус, предупреждая Своих учеников против фарисейского и саддукейского учения? И о каком вообще «учении» идёт речь? В самом деле, говорить о едином фарисейском учении если и можно, то лишь с большой натяжкой, тут в наличии было такое разнообразие школ и мнений, что говорить можно было лишь о сравнительно небольшом круге более-менее единых представлений и более-менее одинаково интерпретируемых понятий. Ещё сложнее было с саддукеями: это было не религиозное братство, а скорее религиозная партия, которую от фарисеев отличало главным образом сдержанно-критическое отношение ко всему, что выходит за рамки Торы, включая пророческую традицию, которая для Синагоги была безусловно авторитетна. Но соответствующее греческое слово обозначает учение не просто как некую богословскую концепцию, а как определённую логику и стиль мышления. Вероятно, и Иисус имеет в виду нечто подобное. Было, как видно, в подходах и логике как фарисеев, так и саддукеев нечто несовместимое с Царством. Но что же именно? О саддукеях, представители которых были связаны главным образом с храмовой верхушкой и местной аристократией, известно, что они были прежде всего политиками, а уж потом религиозными лидерами (это касается, прежде всего, храмовой верхушки). Примат политики и политической целесообразности определял все их решения и действия. На всякое мессианское (так же, впрочем, как и на любое другое) движение они смотрели в первую очередь с этой точки зрения. Царство их не интересовало, их интересовало лишь, какое влияние на религиозно-политическую ситуацию могут оказать его свидетели. Такой подход, само собой понятно, заведомо исключал всякую возможность приобщения к Царству. Фарисеи, на первый взгляд, были в лучшем духовном положении: они составляли духовное ядро Синагоги, где пророческая, а значит, и мессианская традиция всегда играла роль не меньшую, чем Тора. Но у фарисеев была другая проблема: они были глубоко религиозными людьми, религиозными настолько, что их религиозность была для них всем. В принципе тут нет ничего удивительного: всякая религия всегда захватывает человека целиком, полностью определяя всю его жизнь. Но религия сама по себе духовно амбивалентна: она может как способствовать духовному становлению и развитию человека, так и тормозить это развитие. И, уж конечно, никакая религия не в состоянии вместить в себя, в свои устоявшиеся формы полноты откровения, связанной с Царством. Это неудивительно: ведь религия, даже самая глубокая и духовно насыщенная, всё же остаётся лишь формой, в которую облекается духовная жизнь человека, а Царство — сама жизнь во всей её полноте, немыслимой для непреображённого мира, в котором родились и существуют все религии. И потому человеку, ищущему Царства, придётся выйти за рамки собственной религиозности, чтобы к этому Царству приобщиться. А религиозность всегда тотальна и всегда такому выходу препятствует, и всякая религиозная идеология, на чём бы она ни была основана, такие препятствия обосновывает. Таким образом и оказывается, что ни политики от религии со своим политическим прагматизмом, ни люди религиозные, свою религию абсолютизирующие, для Царства не годятся, если только они не откажутся от того, что мешает им принять Царство и войти в него. От того, что Иисус назвал «закваской фарисейской и саддукейской».