Мысли вслух на Откр 20:1-15
Теперь, когда Царство наступило, вся история человечества раскрывается апостолу по-новому, с иной, прежде ему неведомой, точки зрения. Она раскрывается ему как история Царства. Прежде, в первой части книги, Иоанн видел историю падшего мира, историю того зла, в котором падший мир лежит, и избавления его от этого зла. Во второй части книги мир открывается ему таким, каким его видят пребывающие у Престола славы. Тут истории как таковой нет, тут лишь Царство во всей своей полноте и «внешняя тьма», противостоящие друг другу.
И вот теперь, когда Царство раскрылось во всей полноте, оказывается, что у него тоже есть своя история, соприкасающаяся с историей падшего мира, но совсем на неё не похожая. Начинается история Царства с того, что сатана, как о нём говорится в книге, был скован цепью на тысячу лет. В самом деле: история Царства начинается с приходом Христа, а Его приход сам по себе означал уже поражение сатаны. Но Царство входит в мир не сразу, тут не одномоментный акт, а достаточно продолжительный по меркам падшего мира процесс, который сам по себе составляет целую эпоху.
Символически эта эпоха и обозначена тем тысячелетием, когда сатана скован, лишён свободы, связан во всех своих действиях и проявлениях, а приобщившиеся Царства и его жизни идут своим путём — путём Царства. О них и говорится в книге как об «участвующих в первом воскресении». На первый взгляд это может показаться странным, но в Евангелии ведь прямо сказано, что процесс воскресения начинается сразу же после крестной смерти Спасителя, когда открылись гробницы и из них вышли первые воскресшие.
В сущности, оно и неудивительно: ведь Царство уже вошло в мир, а значит, в мире должны быть и действительно есть люди, живущие его жизнью. И путь этих жителей Царства уже не ведёт их в тот шеол или Аид, в тот мир теней, которого так боялись древние. Да мира теней после воскресения Спасителя уже и нет в прежнем виде. Теперь путь человека и на земном его этапе, и на всех последующих определяется лишь мерой его приобщения Царству и его жизни.
Можно, разумеется, и сейчас, в эпоху наступающего Царства, жить так, как будто с приходом в мир Христа ничего не изменилось. Люди, так живущие, если, конечно, они будут последовательны, могут и вовсе не заметить Царства. Тогда на их долю останется лишь то, что в Евангелии называется «внешней тьмой», ну и, конечно, ад в собственном смысле, тот мир тьмы, который тёмные силы хотели бы сделать единственно реальным. Отсюда и разделение на участвующих и не участвующих в «первом воскресении».
Но в конце времён наступает момент подведения итогов, и тогда, перед концом, дьяволу ненадолго даётся над миром такая же полнота власти, какую он имел до прихода Христа — с тем, чтобы он, как и каждый из людей, раскрылся во всей полноте. А для людей наступает момент истины: откладывать окончательный выбор дальше уже невозможно, и каждый у порога Царства предстаёт перед Богом, встав с Ним лицом к лицу. Для избравших христианский путь, путь Царства Суд уже позади: они сделали свой выбор гораздо раньше.
Теперь же его придётся сделать каждому, даже тому, кто совсем этого не хочет: деваться некуда, ситуация такова, что выбирать приходится, а отказ от выбора сам по себе тоже становится выбором. Вот тут-то и решается, кто всё же войдёт в Царство, пусть и в последний момент, а кто останется вне его. Но вне — означает уже не во «внешней тьме» и даже не в аду, а в том, что называется в книге «озером огненным»: «внешняя тьма» и ад становятся таким озером тогда, когда им вообще не остаётся места в творении. Так завершается процесс вхождения Царства в мир и преображения мира, становящегося теперь частью Царства.