Мысли вслух на Дан 12:1-4
Описанное в Книге Даниила видение само по себе принадлежит как бы двум разным эпохам. Не случайно в иудейском каноне она в число пророческих не включена, а в христианском оказалась его неотъемлемой частью. В самом деле: говоря строго и формально, Книгу Даниила никак нельзя назвать пророческой. Её предполагаемый автор (вернее, тот, кому приписано авторство книги) в число пророков не входит. Видения книги являются апокалиптическими, а не пророческими в собственном смысле: они содержат описания событий уже известных на момент написания, представленных в контексте эсхатологической перспективы, но пророчеств как таковых в книге почти нет.
Однако если посмотреть на ту картину, которая открывается герою (и, очевидно, автору) книги с точки зрения этой самой эсхатологической перспективы, то станет очевидно, что она действительно является пророческой. И не только потому, что там появляется пророчество о Мессии, о Сыне Человеческом и о Его скором приходе, но и потому, что сама история плавно переходит там в метаисторию. Не случайно ведь завершается видение Даниила картиной всеобщего воскресения и Суда. Тут уже не история. Вернее, история, но история Царства, а не падшего мира. Самый край этой истории, видимый и нашему миру как бы издали.
И вот эта перспектива — очевидно пророческая. Тут уже не только пророчество о приходе Мессии — тут откровение Царства, которое приблизилось. Того самого, о котором свидетельствует Сам Мессия — ведь и проповедь Спасителя начинается как раз со свидетельства о Царстве, которое приблизилось. И с призыва к обращению — потому, что без обращения в это Царство не войти, даже когда оно рядом. А потому у христиан есть все основания для того, чтобы считать Книгу Даниила пророческой — ведь для христиан Царство и есть то главное, ради чего и вокруг чего существует всякое подлинное откровение.