Мысли вслух на Дан 11:21-45
Чем ближе ко временам написания Книги Даниила, тем подробнее становится рассказ визионера, тем больше деталей мелькает, как бывает, когда самолёт, готовясь к посадке, снижается с большой высоты, приближаясь к земле. Вот уже и образ царя-нечестивца во всей красе, и ворох событий, связанный с его правлением: войны, осквернение Храма, грандиозные проекты, гонения на Синагогу… Течение времени как бы ускоряется, небо будто бы приближается к земле, и Божьи служители внимательнее всматриваются в происходящее внизу.
Оно и неудивительно: ведь в эти времена небо действительно приближалось к земле. Точнее, Царство приблизилось, чтобы войти в мир. Ведь и Сын Человеческий, о Котором говорит Книга Даниила, начинает Свою проповедь с призыва к обращению потому, что Царство приблизилось. Точка встречи была уже близка, Маккавейские войны, правление Хасмонеев, римское завоевание, наконец, катастрофа 70 года очерчивают тот событийный исторический круг, центром которого она стала.
И внутри этого круга события развиваются чрезвычайно интенсивно. Не только в смысле их внешнего течения, но и в смысле духовной своей насыщенности. Не случайно ведь автор книги и гонения Антиоха, и Маккавейские войны рассматривает как эпоху того, что называли в те времена «мессианскими бедствиями» — испытаниями, выпадающими на долю верных непосредственно перед приходом Мессии. Эпоха «мессианских бедствий» принадлежит уже не только истории падшего мира, но и истории Царства — у Царства ведь тоже есть своя история, раскрывающаяся, правда, иначе, чем история падшего мира.
Она, эта эпоха, находится на границе падшего мира и Царства. Вернее, она сама и есть граница: всё, что прежде, целиком принадлежит падшему миру, всё, что после — мессианскому Царству. А на границе двух разных сред процессы всегда протекают необычно и нередко ускоряются. Это верно и для физического мира, и для духовного. Таким — ускорившимся и необычным — предстаёт течение истории визионеру, оказавшемуся у границы Царства.