Мысли вслух на Иов 35:1-16
Продолжая свою речь, Элиу утверждает абсолютный и несомненный суверенитет Бога во всём, что касается Его творения, включая человека. Но человек в речи Элиу немногим отличается от всякого другого творения. Как и Элифаз немного раньше, Элиу утверждает, что Богу нет дела до человеческой праведности. Он и не глядя на поступки человека знает, чего стоит каждый.
Элиу как бы не замечает, что тем самым он совершенно обесценивает не только всякий путь праведности, но даже религиозность как таковую: ведь и она в конечном счёте основана на представлении о нормативном поведении, за следование которому, равно как и за отступление от которого, следует воздаяние. Но тут как раз с Элиу, по-видимому, играет дурную шутку его собственный опыт харизмата. В самом деле: такой опыт ведь далеко не всегда оказывается опытом прямого личного богообщения. Не случайно все харизматы всех времён и народов нередко описывают свои переживания в терминах если не прямо пантеистических, то близких к пантеизму, предпочитая говорить не о Боге собственно, а о Его силе и о Его дыхании.
И зачастую на поверку эти сила и дыхание оказываются чем-то таким, что охватывает человека, вовлекая его в экстаз, порой достаточно бурный, за которым довольно сложно бывает почувствовать какую бы то ни было волю. Такой харизмат не столько встречается или общается с Богом, сколько отдаётся во власть стихии, пусть и не физической. Неудивительно, что в этом случае он ощущает свою полную зависимость от той силы, во власть которой себя отдаёт. И тут уже от человека действительно ничего не зависит. Можно быть кем угодно и каким угодно — во время экстаза это совершенно неважно.
С человеком происходит нечто такое, над чем он не властен и чем он не может управлять, он и помыслить не может, чтобы чего-нибудь потребовать от того потока, в котором оказался. А если добавить к этому, что и сам экстаз начинается порой достаточно неожиданно, то получается, что человек действительно не может ни требовать какого бы то ни было суда, ни ожидать встречи лицом к лицу. Бог — сила, Он — охватывающее человека дыхание, а человек — лишь объект Его воздействия, но никак не субъект каких-то с Ним отношений, тем более равноправных. Если опыт человека таков, он действительно едва ли сможет понять Иова, желающего поговорить с Богом, как человек с человеком.