Мысли вслух на Откр 13:1-10
Духовная война, которая была смыслом и нервом мировой истории на её нынешнем этапе, как видно, заканчивается временным торжеством сил тьмы накануне дня Суда. Иоанну это торжество открывается в облике двух «зверей»: «зверя из моря» (ст. 1) и «зверя из земли» (ст. 11). Речь идёт, разумеется, не о животных: существа, которых видит Иоанн, более всего напоминают подземных чудовищ египетской или вавилонской мифологии, олицетворяющих силы хаоса, поднявшиеся против установленного высшими силами мирового порядка. В Библии такие чудовища символизируют силы мирового зла, противостоящие Богу. Не случайно у «зверя из моря» те же семь голов и десять рогов, что и у дракона, который в библейских книгах становится символом самого дьявола: «зверь» действует его силой и по его воле (ст. 2). И всё же «зверь из моря» и «красный дракон» — не одно и то же. Дух тьмы предпочитает по возможности действовать в мире чужими руками, скрываясь за природными стихиями или социальными процессами, которые он стремится направить в нужную ему сторону.
Море и вода в Библии нередко становились символами хаоса, стихии, направляемой тёмными силами на разрушение созданного Богом миропорядка. Конечно, хаос никогда не мог бы появиться в сотворённом Богом мире сам по себе, его породила воля, противостоящая Богу и стремящаяся разрушить Божий замысел о мире. И хаос этот, очевидно, затрагивал не только природную, но и социальную сферу: не случайно апостол упоминает о войнах, которые, как видно, охватывают если не весь мир, то большую его часть, становясь соблазном даже для «святых», т.е. для христиан. Иоанну остаётся лишь напомнить, слегка видоизменив, слова Иисуса о пути меча, на котором гибель неизбежно ожидает каждого, на этот путь вступающего (ст. 10). Упомянутая здесь война не обязательно должна быть мировой войной в привычном нам понимании; повсеместно распространяющиеся так называемые «малые войны» духовно могут оказаться не менее, а быть может, и более разрушительными: ведь обе мировых войны начались и закончились на протяжении жизни одного поколения, которое не забыло о мире, как о норме отношений между государствами и народами, хотя, конечно, война не могла не оставить своего отпечатка в душах и сердцах тех, кто прошёл через неё.
ежду тем, «малые» войны длятся десятилетиями, и там, где они идут, нередко вырастают целые поколения, не знающие ничего, кроме войны, которую они воспринимают уже не как чрезвычайную ситуацию, а как норму жизни. Человеку, выросшему в таких условиях, естественно думать, что полагаться можно только на силу, что всеобщий хаос — естественное состояние общества, что альтернативы нет и быть не может. И «кто подобен зверю сему? И кто может сразиться с ним?» (ст. 4). Неудивительно, что проповедь Царства в таких условиях нередко оказывается бессильной: ведь увидеть альтернативу всеобщему насилию в кошмаре непрекращающейся войны можно лишь по особому откровению, для этого нужно быть «записанным в книгу жизни» (ст. 7 – 8). А без откровения от человека, живущего в таком мире, в ответ на слова о Боге и о Царстве скорее можно ожидать насмешек и богохульства: ведь ему ничто из окружающего не напоминает ни о Боге, ни о Царстве, а о дьяволе и об аде — всё (ст. 5 – 6). Как видно, провозвестие зверя означает наступление эпохи «рыжего всадника» (Откр. 6 : 3 – 4): он провозглашает ту войну всех против всех, то торжество силы, которое символизирует этот всадник с мечом. Тут и впрямь может показаться, что никакого поражения дьявола не было: смертельная рана на голове зверя не случайно кажется зажившей (ст. 3). В эпоху «рыжего всадника», торжествующего «зверя из моря» большинство будет думать, что Царство от мира и от каждого из нас так же далеко, как далеко оно было до пришествия Христа, а быть может, и до призвания Авраама.